Проклятый город. Однажды случится ужасное...
Шрифт:
Кроме того, может ли она позволить себе расстроить его планы — рискуя потерять работу, благодаря которой она может оставаться рядом со своим сыном?
Но, так или иначе, я уже ввязалась в эту игру, где правила диктуют другие, подумала она, машинально завязывая пояс купального халата. На самом деле она всего лишь пыталась ускользнуть от Рошфора в библиотеке и упомянула фирму «Гектикон» только для того, чтобы направить его мысли в другое русло. Однако в результате, наоборот, оказалась в полной его власти, даже на расстоянии. Теперь он знал о ее подозрениях. Как далеко он способен зайти, чтобы защитить свои тайны?
Одри остановилась посреди коридора, внезапно осознав: уже ничто, абсолютно ничто не поможет ей выпутаться из этой истории. И уж тем более — сегодняшний ужин с Ле Гарреком.
Шикарное место или не очень?.. Да какая разница!
Она выбрала черное платье, простое и изящное, слегка облегающее, от «Труа сюисс» — хотя с таким же успехом оно могло бы сойти и за «Лагерфельд». Резко швырнула халат на кровать, надела платье и слегка прогнула спину, чтобы застегнуть молнию. Потом вернулась в ванную и занялась макияжем. На сей раз он был простым и неброским — без румян, теней и подводки для глаз. В полном соответствии с эмоциями, основной из которых была подавленность. Высушив волосы феном, Одри расчесала их, но не стала делать укладку или увеличивать объем. Раскрыв шкатулку с украшениями, она вынула оттуда первый попавшийся комплект — серьги и колье.
Затем повязала шелковый кремовый шарф, надела черные туфли-лодочки на шпильках и набросила на плечи норковое манто.
Подойдя к зеркалу, она нашла себя довольно привлекательной, хотя в то же время отметила, что волосы выглядят как ржаное поле, прибитое градом… Но все же она была привлекательной… и смешной: вырядилась на свидание так, как будто живет в каком-то идеальном, беззаботном мире, а не в том, где ее бывший любовник совершил жестокое преступление, хладнокровно убив младенца, а теперь еще нарочно расшатывает психику его старшего брата… В мире, населенном бесплотными, но разумными голосами, которые шепчут ей, что она может сойти с ума от своей излишней эмоциональности, развившейся в разлуке с сыном, из-за чего ей мерещатся всевозможные ужасы, которые могут с ним случиться… Женщина в зеркале, привлекательная и даже весьма недурная, тоже советовала ей: нужно успокоиться, трезво обдумать ситуацию и вначале попытаться найти какие-то приемлемые объяснения, а уж потом окунаться в психологический триллер с бургундским колоритом…
Одри еще пару минут пристально смотрела на женщину в зеркале, потом решила последовать ее совету.
Она погасила свет во всех комнатах и, подойдя к окну кухни, из которого была видна парковка, поискала глазами черно-белый «мини». Но его не было. Ле Гаррек опаздывал уже на пять минут. Тем лучше: можно немного передохнуть, собраться с духом и приглушить эмоции. Несколько последних часов ее душевное состояние напоминало горную гряду, острыми пиками которой были сожаление, беспокойство, гнев и злобная решительность.
Одри зажгла сигарету и стала рассеянно следить за постепенно расплывающейся струйкой дыма, не думая ни об Антуане, ни о Жосе, ни о Давиде — ни о ком из тех мужчин, больших и маленьких, которые были в разной степени ей небезразличны.
Где-то недалеко раздался звук автомобильного сигнального гудка. Одри машинально взглянула вниз. «Мини» на парковке
Одри заколебалась: Ле Гаррек? Может быть, он оставил машину где-то поблизости?
Больше не рассуждая, она схватила сумочку и вышла.
Но в лифте ее снова охватило сомнение: с чего бы Ле Гарреку просто стоять внизу? Он бы ей позвонил!
Двери лифта разъехались в стороны. Она вышла в холл: зеркала, песочного цвета плитки на полу, приглушенный свет, растения в кадках… Ничего необычного… Снаружи туман густо облепил стеклянные двери. Одри решила выйти другим путем: она свернула в маленький боковой коридорчик (стук ее каблуков по каменным плиткам резко отдавался по всему холлу, вызывая неприятные воспоминания о тех фильмах, где насильники нападают на одиноких женщин на парковках) и вышла из дома через боковую дверь.
На улице никого не было. Никто ее не ждал. Она оказалась в одиночестве под рассеянным светом редких фонарей, мутно-оранжевые отблески которого лежали на асфальте и на машинах. Вокруг стояла абсолютная тишина, не нарушаемая ни звуками телевизора, ни детскими криками, ни лаем собак.
Одри машинально сделала несколько шагов вперед — клак, клак… — напрасно ища глазами «мини».
Ей показалось или она в самом деле услышала какой-то шум?..
Жос? Неужели он приехал сюда, на ночь глядя?.. Да, это и он мог быть. Когда он приезжал забирать Давида, то обычно стоял на том самом месте, где она незадолго перед тем увидела мужской силуэт. И силуэт действительно напоминал Жоса — худой человек в длинном плаще…
Она всматривалась в темноту. Кто угодно мог прятаться за любым из автомобилей…
Испытывая все более ощутимый страх, она достала из сумочки мобильник и выбрала номер из справочника, одновременно отступая к двери, — оставаться посреди парковки означало превратить себя в удобную мишень. Гудок, другой, третий… Она прислушалась, не зазвонит ли где-то поблизости другой мобильник. Хотя Жос мог и отключить звуковой сигнал… Или Жоса вообще здесь не было, а сама она была близка к помешательству.
Но кто был человек, который совсем недавно стоял здесь, глядя на ее окна?
Внезапно в трубке раздался голос ее злейшего врага. Она тут же отсоединилась. Потом решила перезвонить бывшему мужу на городской телефон — надо все-таки узнать, дома он или нет.
— Алло?
Судя по голосу, это была совсем юная девушка. Одри вздрогнула от неожиданности. Так у него тоже свидание?.. С какой-то девицей? Когда сын дома?!
На секунду ее охватила безумная надежда: связаться с адвокатом, вызвать проверяющих из органов опеки — пусть увидят, что этот мерзавец водит девиц к себе домой… «Ваша честь, я прошу вернуть опеку мне!»
— Могу я поговорить с Жосленом? — ледяным тоном спросила Одри.
— Его нет… Ему что-нибудь передать?
— Простите, с кем я говорю?
— Я бебиситтер…
Одри почувствовала разочарование (стало быть, это не девушка Жоса) и новый приступ тревоги: если его нет дома, значит, он может быть здесь, на парковке!
— Я мать Давида. Он уже спит или я могу с ним поговорить?
Прошло несколько секунд, и в трубке послышался голос сына:
— Привет, мам! Все в порядке? Ничего не случилось?