Проклятый город. Однажды случится ужасное...

Ботти Лоран

Одри улыбнулась. Разумеется, ей нашлось бы что ответить, а также спросить — чтобы прояснить некоторые вещи: почему ты так предупредителен? почему ты сказал, что у тебя сейчас сложный период? только из-за смерти матери или?..

Но сейчас было совсем не время для этого, и она произнесла лишь одно-единственное слово:

— Спасибо.

Глава 43

Они «телеужинали», как называл это Даниэль Моро, — ели, сидя перед телевизором, в полном молчании. Мать и сын. Каролина Моро с блаженно-отрешенным видом смотрела на экран — передавали прогноз

погоды. Бастиан краем глаза за ней наблюдал. Они уже перешли к йогуртам, когда позвонил отец. Каролина вышла из гостиной, а Бастиан стал прислушиваться к разговору, но почти ничего не расслышал. Мать что-то отвечала, потом засмеялась. По прошествии нескольких минут она позвала его и передала ему трубку.

— Здорово, сын. Как дела?

Услышав голос отца, Бастиан почувствовал облегчение.

— Нормально, па.

— Как мама?

Он бросил осторожный взгляд в сторону гостиной, слегка удивленный таким вопросом: не «Как дела у мамы?», а «Как мама?» — словно речь шла о больной.

— Она… хорошо выглядит.

— Ты должен о ней заботиться, когда меня нет, ты ведь помнишь?

Сердце Бастиана сжалось. Он представил себе отца, сидящего в одиночестве в безликом номере отеля, вдали от семьи. Ощутил его тревогу, его надежду…

— Помню.

— Что там за история с деревом? Решил поиграть в альпиниста?

— Я… я хотел посмотреть, что мама рисует.

Даниэль Моро некоторое время молчал. Потом произнес:

— Не нужно беспокоиться о маме, Бастиан. Ей уже лучше. Она почти…

Бастиан ждал продолжения. «Поправилась»? «Выздоровела»? «Такая же, как раньше»?

— Я думаю, она пока еще только делает наброски, — продолжал отец, так и не закончив предыдущей фразы. — Когда она все нарисует, то, конечно, покажет нам, что у нее получилось.

— Пап…

— Да?

— Когда ты вернешься, нам надо будет поговорить.

Снова молчание.

— Я хотел у тебя спросить кое-что, — добавил Бастиан.

— У тебя снова кошмары?

— Да… иногда. Но не только. И еще… у меня такое ощущение, что я уже был в Лавилль-Сен-Жур.

— Что?! — с изумлением произнес отец, и Бастиан понял, что тот не притворяется.

— Да, иногда я как будто… что-то узнаю. Странное ощущение…

— Послушай, Бастиан, я понимаю, что тебе нелегко дался переезд… от этого и твои кошмары… Да, все решилось очень быстро, мы уезжали в спешке, как воры с награбленным добром… Но ты должен держаться, понимаешь?

— Ты знаешь что-нибудь про белые тени? — спросил Бастиан.

— Про что?

Снова искреннее удивление.

— Да так, ничего…

— Бастиан, я не знаю, что происходит… Когда я вернусь, мы с тобой, конечно, поговорим. Я не хочу, чтобы ты изводил себя всеми этими… странностями. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы — мама и ты. Только это по-настоящему важно. И если ты хочешь что-то мне рассказать или у меня попросить, даже не сомневайся: я все сделаю, чтобы тебе помочь. Ты мой сын, и я тебя люблю, ты ведь это знаешь, правда? Может быть, мы с мамой и забывали говорить тебе об этом в последнее время, но ты никогда, никогда не должен об этом забывать!

Бастиан молча кивнул, как будто отец мог его видеть.

— А пока я тебе поручаю заботиться о маме… Через два дня я вернусь. И все будет хорошо. Два дня — это ведь недолго, правда? И тогда

ты мне все расскажешь. Потому что я действительно хочу все услышать. Договорились?

— Да, — выдохнул Бастиан и почувствовал, как зверек у него в груди немного приободрился.

Больше не один, подумал Бастиан, кладя трубку. И почувствовал себя успокоенным вследствие того, что его подозрения не оправдались: он никогда здесь раньше не был. Его отец был честным и надежным человеком, и Бастиан ему верил. Истина была… где-то не здесь. И отец ее не знал. Но все равно, когда он вернется, нужно будет все ему рассказать: и про голоса в голове, и про Chowder Society… И даже про «Жюля Моро», о котором он пока умолчал, чтобы не шокировать отца. Вдвоем они во всем разберутся и найдут нужное решение. И заодно выяснят насчет новых маминых картин…

Он включил компьютер и запустил «аську». Патош был в Сети. О, и Опаль тоже! Ее невидимое присутствие снова оживило все недавние эмоции. Он отправил ей послание и почти одновременно получил другое от Патоша — чувствовалось, что тот по-настоящему обрадован.

— здорово чувак, я тебя ждал!

— все ок?

— да так себе, школа нафиг задолбала, дома без тебя тоска… зато я похудел, хехе!

— ты похудел???

— ага, аж на 4 кг, прикинь? и вырос на 3 см за 2 месяца, охренеть!

Бастиан улыбнулся. Он представил себе Патоша, которого всегда знал толстым, коренастым, с круглым розовым лицом, и попытался вообразить его похудевшим и вытянувшимся, но ничего не получилось. Точнее, возникший в его воображении тип не имел ничего общего с Патошем. Он даже и на человека-то был не очень похож — скорее на какого-то фантастического персонажа.

— дааа, а со мной вот ничего такого в смысле роста, обидно, блин!

В ответ Патош прислал ему подмигивающий смайлик. Только сейчас Бастиан осознал, как ему не хватало старого друга, даже если в последние дни воспоминания о «прежней жизни» стали похожи на выцветшие фотографии из старого альбома. Но теперь он радовался, убеждаясь в том, что магия дружбы не подвластна злым чарам тумана. Обычного смайлика, подмигивающего с экрана, оказалось достаточно, чтобы вспомнить все предыдущие годы детской дружбы: вечера, проведенные за конструктором «Лего», игру в пинг-понг, игры в «Монополию» и в «Плантацию», катание на роликах и велосипедах, партии в лото и в магические карты, увлечение «Звездными войнами» и «Гарри Поттером»… словом, все, пережитое бок о бок с Патошем, даже самые мрачные страницы в истории семьи Моро…

— а ты как?

— паршиво

— это из-за той телки? забыл как ее?

— Опаль

Бастиан глянул на окошко сообщения, посланного Опаль. Нет ответа. Но она была в Сети.

— нет, с ней все ок, ттт

— гуляли?

— ага

— ты ее уже поцеловал?

— да:) вообще-то она меня первая:)))