Проклятый код
Шрифт:
Он повернулся ко мне.
— Когда-то давно, я был немного старше тебя, и такой же потерянный, одинокий, напуганный, но я был свободный. Я искал свой путь в жизни. Как искали тысячи моих собратьев вышедших из лаборатории, которой руководил самый великий в истории человечества биолог-генетик Альберто Гирландайо. Он был наш отец, давший нам не только нашу жизнь, сделавший нас теми, кто мы есть сейчас. Он смог создать не только новый человеческий вид, избавить нас он участи лабораторной мыши, но ввести нас, как новый биологический социум в человеческую цивилизацию. Я буду всегда, пока бьется мое сердце
Кларк помолчал.
— Ты не должен быть один. Не только потому, что это не безопасно. Кто — то должен направлять тебя пока ты не обретешь себя, пока ты не научишься управлять своими способностями. Пока ты не станешь настоящим кумвитаем.
Он повернулся ко мне.
— Идем со мной. Я помогу тебе найти свой путь, свое предназначение. Ты войдешь в мою семью, как равный. Мы будем любить тебя как собственного сына, — Кларк улыбнулся, — хотя ты такой же «нерожденный» как и я, — он рассмеялся, — но и не «перворожденный». Ты настолько уникальный, что это трудно поддается объяснению.
Я чувствовал в нем доброту, уверенность. Это не было ощущение присутствия набора химических веществ, создающих «ген ангела», это было нечто другое, более сложное, но впервые за достаточно долгий период времени я смог найти существо, которому я бы смог полностью довериться.
Я молча взял его за руку. В ответ Кларк похлопал меня свободной рукой по плечу и уверенным голосом сказал.
— Идем. Ты, наверное, очень голодный, — он весело рассмеялся, — нет, я просто уверен, что ты очень, очень голодный. Эва готовит потрясающий тафельшпиц и суп с блинной соломкой. А потом я познакомлю тебя со всеми твоими собратьями. Поверь нас достаточно много и все будут рады такому… — он растеряно пожал плечами, — необычному спауну. Но мы себя называем кумвитаи, — он кивнул головой, — да, это звучит более благозвучно.
Кларк жил в небольшом, но достаточно просторном доме на Яунерштрассе, рядом с великолепным небольшим парком Наполеонвальд.
На пороге нас встретила очень красивая женщина. Ее лицо, так же как и у Кларка было очень четкой правильной формы, абсолютно симметричное. Большие глаза сиреневого цвета в обрамлении очень длинных ресниц смотрели с легкой усмешкой и теплотой. Густые волосы переливались при каждом движении, словно на них были нанизаны миллионы ограненных бриллиантов. Он протянула ко мне длинную заостренную, как лепесток лотоса ладонь и погладила по щеке. От ее прикосновения по всему моему телу прошла теплая волна спокойствия и умиротворения.
— Добро пожаловать домой дружок. Хватит тебе путешествовать. Теперь у тебя есть семья, — ласково сказала она мне и смешно нажала мне утонченным красивым пальчиком на кончик моего носа.
Из-за ее спины вышла девочка моего возраста. Она унаследовала от матери искрящееся и переливающееся волосы. Ее глаза были глубокого синего цвета с ярко выраженным перламутровым эффектом.
Кларк представил их.
— Познакомься, моя жена Эва и дочь Мюриэл. Теперь мы все твоя семья.
Девочка, вместо приветствия нахмурившись, спросила.
— Зачем ты привел хосапа? (уничижительное прозвище людей, производное от хомо сапиенс — прим. Автора).
— Мюриэл! — недовольно воскликнул
— Ну, они же нас называют спаунами! — обиженно возразила она.
— Во-первых, все равно это не дает тебе право так обращаться к людям, а во-вторых он такой же, как и ты кумвитай. И поверь, он обладает удивительными возможностями.
— Но почему он выглядит не так как мы? — не унималась девочка.
Женщина стоявшая рядом и с улыбкой наблюдавшая за спором. Присела рядом с девочкой и сказала.
— Мюриэл, внешние признаки не важны. Помнишь, что я тебе говорила? Важно то, что у тебя здесь и здесь.
Он ласково коснулась ее головы и тела, там, где должно быт сердце.
Мюриэл осторожно подошла ко мне.
— И у тебя тоже есть вторая сущность, хотя ты и не похож на нас?
«Атрайе», — ответил я про себя.
— Моя вторая сущность Юнифь, — гордо сказала она.
«Какое же глупое имя», — мне оно показалось очень смешным.
И тут же получил звонкий шлепок по лбу ее ладошкой.
— За что?! — не выдержав воскликнул я.
Кларк рассмеялся.
— Ну, наконец-то ты заговорил.
Мюриэл надула губы и гордо вздернула подбородок.
— Еще раз так скажешь, получишь сильнее! На свое имя посмотри! Звучит, как собачья кличка.
Я так расслабился, что даже не заметил, как она прочитала мои мысли. А нейромод не блокировал вторжение. Мюриэл развернулась и гордо подняв голову, пошла от меня прочь.
Кларк и Эва тихо смеялись видя как прошло мое первое знакомство с Мюриэл. Потом Кларк подошел ко мне, взял за плечи и едва сдерживаясь от смеха сказал.
— Да, брат это прелести жизни в семье спаунов, — он, усмехаясь, посмотрел на Эву, подмигнул ей и сказал, — надо всегда быть начеку иначе кто-то может прочитать твои мысли не предназначенные для него.
— Ну, хватит Кларк, у тебя еще будет время рассказать, как ты прячешь от меня свои мысли. Нам пора наконец-то накормить…
Эва задумчиво посмотрела на меня.
— А как твое имя?
Она сосредоточено посмотрела на меня.
— Жуссена, моя вторая сущность.
Я почувствовал уже знакомую тепловую точку на лбу, но нейромод тут же перекрыл доступ в мой мозг. Но это не помогло, тепловые волны, просачивались словно через маленькие отверстия в решете, находя каждый раз невидимые бреши в защите. Нейромод перекрывал попытки сканирования то одной волны, то другой, но они множились в новом месте, их число росло в геометрической прогрессии и они снова проникали, а через некоторое время я почувствовал тонкие теплые струны пронизывающие весь мой мозг. Их теплый клубок сжался опутав тело биочипа, лишив его возможности сопротивляться.
Кларк знал, что Эва пытается прочитать мои мысли, найти информацию в моей памяти.
— Поверь мне сынок она лучшая в этом деле. Ее создавали специально для того чтобы находить самую потаенную информацию в мозге. Теперь ты понимаешь, как мне тяжело живется, — весело усмехнулся он глядя на меня, — но придет время, ты научишься противодействовать этому.
Мне совсем не нравилось, что кто-то пытается влезть в мою память.
«Атрайе», — сказал я про себя, — «нет».
И нейромод, прежде чем сдаться Эве создал сложную нейронную путаницу. Предоставив ей возможность бродить по ней.