Проклятый код
Шрифт:
— Да это я.
— Знаешь, я почему-то не удивлен. Да-да, кому как не тебе вникать в суть всех проблем связанных с безопасностью в непростой отрасли синтетической биологии.
Георг пожал плечами. Он активировал нейромод и просмотрел ДНК своего старого друга, увидел все его патологии возникшие со временем. Увидел его сердечный регенеративный имплантатат необходимый для поддержания сердечной мышцы в тонусе и постепенного ее восстановления. Увидел его имплантатат, который управлял иммунной кастомной прививкой от онкологии, который собирал в крови Т-лимфоциты, перепрограммировал их, делая более агрессивными к специфичной очень редкой
Георг не удержался и еще раз обнял Михаила.
— Я думал, что мы больше уже никогда не увидимся.
Михаил Родин похлопал по плечу Георга.
— Вот что, давай сейчас работа, а вечером ко мне. Расскажешь о себе, где ты, что ты?
— Я через сутки улетаю в Китай.
Михаил Родин вздохнул.
— Вот-вот друг мой, я этого боялся больше всего. Я ведь чувствую, ты в родные края совсем ненадолго и опять исчезнешь. Как тогда, — он немного погрустнел и сказал, — когда произошла та ужасная трагедия с твоими родителями… Когда я тебя снова увижу? Я очень хочу познакомить тебя со своей семьей, — он замахал руками, — И давай так, никаких гостиниц, остановишься у меня. Не принимаю никаких возражений. Договорились?
Георг улыбнулся.
— Хорошо. Я рад тебя видеть Коля-Колесо.
Весь день Георг провел в лабораториях «Фарм Индефикал» — ничего чтобы говорило о том, что «Био Базикс — А14» вызывает эффект «necrosis viventem» или «immortui» он не нашел. Все эксперименты, проведённые в компании, говорили об абсолютной его безопасности для человека. Были проведены тысячи экспериментальных инъекций лабораторным мышам, маленьким млекопитающим отряда Rodentia. Тысячи тестов подтвердили, что препарат не может вызывать никаких побочных эффектов, кроме положительных. Он сравнил данные переданные ему на флэшке Осинским с теми экспериментами, что приводились в лабораториях.
Ничего.
Он собственноручно провел ряд экспериментов, над мышами вводя препарат «Био Базикс — А14», а с помощью доступных ему инструментов нейромода и специфических имплантатов провел тщательный анализ изменений ДНК мышей.
Снова ничего.
Лишь небольшое отклонение было у инбредных мышей типа BALB/c, C57BL/10, C57BL/6, DBA/2, полученных из питомника лабораторных животных «Пущино». Небольшие изменения были обнаружены в так называемой не кодируемой части ДНК или как ее раньше называли «мусорном гене». Георг провел тщательный анализ отклонений. Расплетая с помощью имплантатов нейромода РНК-молекулы на белки, центромеры, теломеры и прочие составляющие, он сделал вывод — эти отклонения никакой угрозы не несли. В отчетах компании об этих изменениях была сделана соответствующая запись. Последующие эксперименты уже на добровольцах из людей не выявили ничего, что говорило о том, что эти изменения каким-то образом воздействуют на людей.
Неромод работал на полную мощь в течение всего дня, что требовало от его обладателя напряжения всех физических и эмоциональных сил. К вечеру не найдя ничего, Георг был абсолютно вымотан и опустошён. Он сидел в полном одиночестве в одной из лабораторий обхватив ладонями голову.
Вошел Николай Родин сел напротив него.
— Ну что, ты нашел то, что искал? — спросил он.
Георг молча покачал головой. Потом
— Нет. Ничего.
Он внимательно посмотрел на Николая Родина.
— Но я чувствую, мы что-то упускаем. Это какая-то одна миллиардная погрешность.
Исполнительный директор «Фарм Индефикал» побарабанил пальцами по столу.
— Гера, ты расскажешь мне, что ты ищешь. Что ищите вы? Возможно, я тебе смогу помочь, если буду хотя бы в курсе твоей миссии.
Георг молча кивнул и уклончиво ответил.
— Давай сейчас поедем к тебе. Во время пути я хоть немного приду в себя и мы после поговорим.
Родин встал, но было видно, что он хотел спросить еще что-то, но не решался. Сделав над собой усилие, он спросил.
— У тебя всегда было нейромодулирующее управляющее конектомное устройство? Еще с детства?
— Да всегда, но будучи ребенком, я не мог им пользоваться. Поэтому обо всех твоих детских страхах я не знал. Если ты об этом. И я сейчас не использую его.
Георг показал указательным пальцем на лоб своего друга.
— Ух, слава Богу, — улыбнулся Родин.
Николай Родин и Георг, одновременно рассмеялись. Георг вдруг почувствовал, что перед ним стоит, пожалуй, единственный самый близкий человек на планете. Да, они не виделись с ним более двадцати лет, но это был его единственный искренний друг, еще с детства.
— Это твои родители установили тебе нейромод?
В ответ Георг посмотрел на Родина с грустной усмешкой.
— Коля-Колесо, ты ведь сам не веришь в то, что говоришь. Когда мы с тобою были детьми, тебе казалось, что ты приходил играть с мальчиком, которого родители тоже приводили с собою на работу. И мы бегали вместе по всему зданию, по лабораториям и не задавали друг другу лишних вопросов. Тебе даже в голову не приходило что я просто жил здесь. Но сейчас, мы уже взрослые, ты знаешь правду.
Николай Родин стоял перед другом детства, склонив голову, его — обуревали смешанные чувства: грусти, страха, жалости к другу, негодования. Он не знал, как ему быть теперь. Осинский рассказал ему о наличии нейромода в мозге Георга и это делало его друга одним из самых непростых людей на Земле.
— Они никогда не были моими родителями. Это были сотрудники лаборатории, проводившие эксперименты надо мной, как я сейчас провожу его над крысами и мышами.
Георг горько усмехнулся.
— Последователи старых добрых традиций идущих еще от академика Ивана Петровича Павлова, который проводил эксперименты над беспризорниками.
Николай Родин снова сел напротив Георга.
— Я родился, Коля-Колесо, здесь в лаборатории из яйцеклетки, взятой у донора. У девушки студентки, которая нуждалась в деньгах и за небольшую сумму пожертвовала свою диплоидную клетку зиготу ради науки, но больше она заботилась о том, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Они никогда не были моими родителями. Это были мужчина специалист по биокибернетике и женщина специалист по генетике. А еще у меня были другие родственники тети, дяди, бабушки, дедушки и все они были специалисты в разных областях синтетической биологии, кибернетики, информатики, биохимии. Я Франкенштейн Коля-Колесо. Я не так давно нашел свою биологическую мать и своего биологического отца. Я видел их — они тоже не были моими «родителями», они просто инструмент, для получения тотипотентной клетки с двойным набором хромосом, из которой можно породить любую другую. Я монстр, Коля-Колесо.