Проклятый король

Райнхарт Дж. Д.

– Вот только не знаю, как разведчики переберутся на другую сторону.

– Они полетят!

Голос прилетел одновременно с порывом ветра – это Тарлан провел торрода над группой солдат «Трезубца». Дискус встал на дыбы; Элоди крепко натянула поводья, а ее волосы резко взметнулись вслед Тите.

Внутри у Элоди все сжалось, словно затянулся тугой узел. До сих пор не верилось, что ее брат спустился с неба и ворвался в ее жизнь. Мысль о том, что она может снова его потерять буквально через несколько дней, была невыносимой.

– Нет! – крикнула она брату. – Это

слишком опасно.

– Я из Яласти, – отозвался Тарлан. – Я привык к опасности, Элоди.

Он указал на Идиллиам.

– Кроме того, мы должны вытащить оттуда Гальфа.

Она понимала, что означает непреклонное лицо Тарлана с решительно сжатыми губами. В конце концов, точно такое же выражение она много раз видела в зеркале. Он знал, что делал.

– Тогда будь осторожен!

– Не беспокойся, – сказал ей Тарлан. – Я вернусь. Обещаю.

С гиканьем он потянул за перья на шее торрода. Гигантская птица поднялась вертикально, и поток воздуха из-под ее крыльев чуть не выбил Элоди из седла. Остальные два торрода последовали за ними через пропасть в тесном строю. Тигрон и волк, появившиеся из соседней чащи, подбежали к краю обрыва и, навострив уши, следили за тем, как они удаляются.

Элоди видела, как уменьшаются силуэты трех птиц. На фоне громады Идиллиама торроды выглядели как мошки.

– Надеюсь, он знает, что делает, – прошептала она.

– Они вернутся.

К ней прикоснулась чья-то рука. Холодная как лед; пожатие сильное и уверенное. Рука принадлежала Самьялу.

Элоди охнула. Она сжала пальцами гладкую холодную кожу мальчика.

– Вот почему ты отдергивал руку, – сказала она медленно. – Чтобы я не могла догадаться, что ты…

– …мертвый, – закончил Самьял. Он улыбнулся: – Живые люди ненавидят такой холод. Вы бы сбежали.

Элоди улыбнулась в ответ.

– Ты прав. Но теперь я хочу остаться. Голос Фессана перекрыл шум в шеренгах.

– Решено! – заявил он. – Мы восстановим Идиллиамский мост и пройдем по нему, чтобы встретиться с врагом. Так велит наша королева!

Установилась тишина. Все повернулись к Элоди. Освободив руку из ладони Самьяла, она двинула коня вперед и встала бок о бок с Фессаном. Она окинула взглядом море лиц, живых и мертвых, – все они смотрели на нее. Девочка повернулась лицом к Идиллиаму, где ее брат Тарлан и его верные торроды уже превратились в пылинки на фоне будущего поля сражения. Над ними возвышались непокоренные высоты замка Тор. Где-то там был Гальф.

Она почувствовала, что все эти последние несколько недель были нужны, чтобы привести ее сюда – в это самое место, в это самое время. «Не знаю, случайность это или неизбежность, – подумала она. – Но я здесь».

– Я считаю, что Фессан прав, – сказала она. – Разве мы проделали долгий путь только затем, чтобы повернуть назад и снова окопаться в лесу?

– Нет! – заревели окружавшие ее солдаты.

– Тогда мы атакуем. Мы исправим то, что было разрушено. И мы возьмем то, что принадлежит нам. Мы атакуем, «Трезубец». Мы атакуем!

Ее слова, словно искры, воспламенили войско «Трезубца». Колонна, которая до этого момента

отдыхала, растянувшись в беспорядке до самого леса, пришла в движение. Послышались выкрики, с лязганьем обнажились мечи.

Элоди била дрожь. Она отвела Дискуса с дороги, пока упряжка лошадей тянула из-под полога деревьев шесть огромных орудий. Требушеты. Они выглядели как громадные звери, что припали к земле и готовы были прыгнуть на свою жертву. Они были установлены на полозья – видимо, на то, чтобы сделать колеса, времени не хватило, – и лошади были в мыле, хотя еще не дошли до моста.

Фессан приказал солдатам «Трезубца» построиться в шеренгу за требушетами. Мост был достаточно широк, чтобы они могли встать плечом к плечу, и по обеим сторонам еще оставалось достаточно места. Это порадовало Элоди: у Идиллиамского моста не было парапета, и тот, кто стоял близко к краю, неминуемо рисковал угодить в пропасть.

А переход по мосту был очень длинным.

Элоди не могла поверить, что все происходит на самом деле: она была готова повести свою армию в бой. Не прошло и месяца с тех пор, как она, избалованная девчонка, беззаботно жила в замке Вайсеринов. Тогда она мало что знала о суровом мире за его пределами, наивно веря, что корону ей вручат просто так.

Столько же всего произошло!

Впереди едва видимыми пылинками на фоне серых стен Идиллиама летели торроды с Тарланом. За городской стеной ждал их Гальф.

Рядом с ней, в воздухе, словно стоя на невидимом мосту, выстроились рыцари призрачной армии. И Самьял среди них.

«Именно здесь мне и предназначено быть», – подумала она.

Элоди выпрямила спину и подняла голову.

Прозвучал горн. Она пришпорила Дискуса, и войско отправилось вперед. «Трезубец» двинулся в бой.

Глава 27

С тяжелым треском остатки стен усыпальницы обвалились. Черепица на крыше с грохотом раскололась на мелкие кусочки, словно ее побил гигантский град. Новая волна пыли выплеснулась на кричащую толпу. Гальф отвернулся, прикрывая глаза и пытаясь отряхнуться.

Оглянувшись, он увидел, как Брутан, восставший из мертвых король, спускается по склону, усеянному обломками.

Он с трудом верил своим глазам. Как это чудовище могло быть его отцом?

Брутан двигался медленно и судорожно. С каждым шагом он рассматривал свои колеблющиеся ноги, как будто видел их в первый раз. Он вытянул руки и согнул пальцы, обглоданные до костей, будто испытывая их силу. Лохмотья одежды по виду были неотличимы от его изодранной плоти.

Когда Брутан ступил на землю, он остановился. Солнечный свет пробивался сквозь его полуистлевшее тело. Его голова поворачивалась рывками, сухожилия скрипели. После каждого движения он делал паузу, чтобы изучить очередной фрагмент картины, которая открылась перед ним. Широкое основание разрушенного моста. Перевернутые брошенные тараны на нем. Толпа крестьян, которые наступали на солдат Нинуса, теснивших их назад. Сам Нинус в золотой маске, который сидел на помосте между усыпальницей и городской стеной.