Проклятый король
Шрифт:
Речь шла о «Трезубце».
– Они не знают, – сказал он. – Они не знают о живых мертвецах. Они думают, что их ждет одна армия. А здесь целых две!
– Предупредить их, – сказала Тита.
– Да! Мы должны их предупредить. Но сперва спасем брата!
Крылья Титы слились в размытое пятно, когда она понесла Тарлана вниз к тому месту, где лежал его брат. Перед глазами предстала картина: Брутан снова склонился над мальчиком, а тот съежился под руками отца.
– Давай! – закричал Тарлан. – Давай, Тита! Давай!
Но они были слишком далеко,
А затем, к его величайшему изумлению, мальчик исчез.
Глава 29
Чем дальше они решались продвинуться по Идиллиамскому мосту, тем более незащищенной чувствовала себя Элоди. Целая армия балансировала на узкой полоске скалы, выступающей над бездонной пропастью. Чем дольше они тут задержатся, тем более уязвимыми станут. «Мы не можем останавливаться, – думала она. – Мы нужны Гальфу».
«Трезубец» занял всю ширину моста, армия призраков тоже была здесь, их лошади шли в ногу с живыми лошадьми, копыта били в унисон. Сейчас они достигли той части моста, что располагалась ближе к Идиллиаму, и девочка и без подзорной трубы Фессана видела, что происходит под стенами города. Там шла битва, огромное войско сражалось среди клубов мелкой белой пыли. Может быть, там сражались из-за того, что Нинус захватил власть, а может, дело было в чем-то другом. Это не имело значения. «Трезубец» пришел сюда, чтобы покончить с несправедливостью раз и навсегда. Но чего это будет стоить?
Она снова взглянула на призрачную армию, двигавшуюся в разряженном воздухе. «Сколько еще призраков появится, пока все закончится?» – подумала она, содрогнувшись.
– Стоять! – крикнул Фессан, подняв руку. – Всем стоять!
Дискус вскинул голову и закусил удила, когда колонна «Трезубца» замедлила шаг и остановилась. Элоди потрепала коня по загривку, чтобы успокоить его. Неудивительно, что он встревожился. Между полуразрушенной проезжей частью, по которой они двигались, и дальним концом моста зиял широкий провал – прямо впереди. Внизу клубы тумана застилали необозримую глубину пропасти.
– Пролом слишком велик, – сказала Элоди.
– Мы перекроем его, – ответил Фессан. – Требушеты!
Элоди отступила, пока вокруг нее «Трезубец» разворачивал орудия. Одна за другой шесть огромных катапульт выдвинулись вперед. Деревянные рамы трещали, когда их устанавливали на место. Элоди задержала дыхание, подумав, что потрескивает и каменная поверхность моста.
Только бы он устоял…
Но мост и не пытался обрушиться. Вскоре шесть требушетов выстроились в линию на его разрушенном конце, каждый требушет зарядили большим камнем. Седобородый Дориан, стоявший перед ними, опустил руку, подавая сигнал.
Одновременно все требушеты были спущены. Их гигантские рычаги, сделанные из стволов деревьев, поднялись, запустив шесть огромных каменных обломков через пролом
Все камни тяжело рухнули на противоположной стороне, намертво застряв там, где приземлились. Лишь один скатился с края моста. Державший его канат натянулся и сорвал требушет, из которого он был запущен, с импровизированной опоры.
– Назад! Назад! – воскликнул Дориан, когда огромная катапульта заскользила боком по мосту. Солдаты бросились врассыпную. Со звериным рыком гигантское осадное орудие перевалилось через парапет и исчезло в тумане.
Элоди ожидала услышать звук от падения катапульты. Но так и не дождалась.
– Пяти достаточно! – крикнул Фессан. – За работу! Группа мужчин вертела рукоятки на требушетах, туго натягивая канаты. Вторая группа, перебирая руками, двигалась через провал; ноги людей болтались над бездонной пропастью. Сердце Элоди замерло, пока она смотрела на них. Достигнув противоположного края, они потянули за канаты, по которым перебрались.
Медленно, но верно поднятые рычаги катапульт, сделанные из стволов деревьев, начали опускаться над провалом.
– Элоди! – раздался голос слева от нее. Это был Самьял. – Берегись!
Инстинктивно она вжалась в седло. Мгновением позже рядом с ней просвистела стрела, едва не угодив в цель.
Откуда она взялась?
Полетели новые стрелы. Послышались крики.
К краю моста бежали лучники. По меньшей мере половина из них упала замертво до того, как они успели достать стрелы из своих колчанов. Элоди смотрела через провал. Все перебравшиеся на ту сторону воины лежали, проткнутые стрелами.
Ее сковал ужас. Это моя вина! Я не должна была посылать их в атаку!
На другом конце моста из тумана, окутавшего стоявший вдалеке замок, показались солдаты Идиллиама.
– Назад! – закричал Фессан, обнажив меч и размахивая им так, что тот сверкал на солнце. Его конь попятился, почувствовав волнение седока. – Они нападают на нас! Назад!
По рядам прокатилось замешательство. Места, чтобы развернуться, не было. Да и времени на то, чтобы развернуться, тоже не было. Когда идиллиамские стрелы посыпались на воинов «Трезубца», в воздух поднялись щиты, но многие уже упали замертво.
«Вот что значит быть королевой, – подумала Элоди с горечью. – Когда ты принимаешь неверные решения, люди умирают».
В тыльную сторону ее ладони ударилась стрела. Она схватила ее, потирая костяшки пальцев.
«Его рука, – подумала она, – она была твердой…»
Внезапно ей в голову пришла мысль.
«Сейчас, – сказала она себе с предельной ясностью. – Время настало!»
Не обращая внимания на ливень стрел, Элоди направила Дискуса через царящую сумятицу к краю моста.
– Самьял! – кричала она. – Самьял!