Проклятый Легион
Шрифт:
Секундная тишина сменилась восторженными аплодисментами. Мадам Дассер засияла от счастья, встала и протянула руку.
— Думаю, теперь вы понимаете, почему я хотела, чтобы Серджи присоединился к нашей группе. И поскольку всякой группе нужен руководитель, я бы хотела предложить кандидатуру Серджи Чин—Чу. Вы согласны голосовать?
Все согласились и единогласно утвердили кандидатуру торговца. Чин—Чу догадывался, что ему это устроили, догадывался, что мадам Дассер заранее собрала большинство голосов, но не возражал. Он хотел действовать и был готов делать все, что
Так что, когда голосование закончилось и все глаза обратились к нему, Чин—Чу взял инициативу в свои руки. Он знал, что это знаменательное событие в его жизни, превращение его из торговца в политика, но это собрание ничем не отличалось от сотен деловых совещаний, на которых он председательствовал как глава «Чин—Чу Энтерпрайзес».
— Благодарю за доверие… хотя вы, возможно, передумаете прежде, чем собрание закончится.
Собравшиеся зашумели «нет», «ни за что» и засмеялись. Но торговец был вполне серьезен. Он понимал, что разговоры ничего не стоят и что некоторые заупрямятся, а то и просто взбунтуются, когда придет время идти на личную жертву.
Но до этого еще далеко. А пока им надо выработать стратегию, это во–первых, и, во–вторых, разработать тактику ее осуществления.
Следующие четыре часа прошли в горячем обсуждении, из которого в конце концов выявилась стратегия. Тот подход, на котором они сошлись, почти совпадал с тем, что Чин—Чу представлял себе с самого начала. Но обсуждение помогло провести каждого из них через логику проблемы и привело к более высокому уровню личной заинтересованности.
— Итак, — подытожил Чин—Чу, — мы согласились, что хадатан нужно остановить, а чтобы это осуществить, необходимо в первую очередь устранить императора.
Присутствующие подтвердили его слова кивками и долгими торжественными взглядами, ибо это измена, и один–единственный предатель, или один необнаруженный жучок могли всех их привести в тюрьму или даже к смерти. Чин—Чу продолжил:
— Учитывая, что мы не особо кровожадная группа и не имеем средств провести убийцу мимо службы безопасности императора, мне кажется лучшим свергнуть, а не убивать его.
— Это просто замечательно, — кивнула Зикос, искусственно тугая кожа ее лица избороздилась нехарактерными морщинами, — но как это сделать?
Чин—Чу улыбнулся.
— Действительно, как? Помните, что я сказал? Что вы, возможно, захотите заменить меня кем–нибудь другим? Ну, теперь вы узнаете почему. В отличие от революционеров прошлого, мы уже имеем в своем распоряжении высоко дисциплинированную, хорошо оснащенную армию.
— Легион, — задумчиво сказала мадам Дассер.
— Точно, — ответил Чин—Чу.
— Но они в тюрьме, — возразил Госс, скрещивая свои длинные волосатые ноги.
— Одни — да, — согласился Чин—Чу, — но другие — нет. Как насчет легионеров на Альгероне? По–вашему, они на борту транспортных кораблей адмирала Сколари? Зная, что ими пожертвуют, или — что с их точки зрения еще хуже — сольют с космической пехотой? Я так не думаю. Что касается тех, кто на Земле, ответ прост: мы освободим их.
— Но как? — спросил сенатор Чанг Ю.
—
— А что, если кто–то из них донесет на нас? — спросила Сьюзен Ротенберг, горнопромышленная компания «А-ройд».
Чин—Чу пожал плечами.
— Мы придумаем что–нибудь для прикрытия, чтобы объяснить необходимость специальных учений и координации между нашими компаниями. Тем временем я предлагаю всем вам проверить свой персонал на правительственных агентов. В «Чин—Чу Энтерпрайзес» этот процесс уже начался.
— Отлично, — одобрительно сказала мадам Дассер. — Просто отлично.
— А потом? — спросила Зикос.
— А потом мы ударим по дворцу, захватим власть и заменим адмирала Сколари более энергичным офицером. Военно–космический флот направится к краю, найдет врага и вступит с ним в бой.
Госс щелчком смахнул воображаемую пылинку с рукава своего халата в темно–фиолетовую полоску.
— Это хорошо, но чтобы осуществить то, что вы предлагаете, потребуется время… и за это время могут погибнуть миллионы людей. Не говоря уже о нашей собственности на краю.
— Очень верное замечание, — спокойно ответил Чин—Чу. — Вот почему мы должны мобилизовать наши корабли, загрузить их всем необходимым и отправить для усиления тех миров, которые еще имеют шанс.
— Это обойдется в миллиарды! — взорвалась Ротенберг. — Мы станем банкротами задолго до того, как с хадатанами будет покончено!
— Возможно, — хладнокровно согласился Чин—Чу. — Но что произойдет, если мы не усилим их? Что будет с владениями «А-ройд» на крае? Что будет с вашими служащими, что будет с вашей семьей, если хадатане доберутся до них? Сколько они стоят?
Наступившую тишину нарушила мадам Дассер:
— Серджи прав. «Дассер Индастриз» производит около двадцати процентов военного снаряжения по заказам космической пехоты и Легиона. Все корабли, какие у нас есть, будут загружены и отправлены в краевые миры.
Чин—Чу согласно кивнул.
— Моя компания сделает то же самое. — Он повернулся к Сьюзен Ротенберг. В халате она напоминала старомодную домохозяйку. — Но вы подняли хороший вопрос, Сьюзен. Кто–то должен следить за расходами и, допуская, что мы победим, обратиться к будущему правительству с ходатайством о компенсации. Вы бы не хотели взять на себя этот труд?
Из решительного кивка промышленницы было видно, что она хочет.
Чин—Чу оглядел комнату. Они с ним, и настало время заняться деталями.
— Хорошо. Стратегию мы определили, давайте перейдем к тактике.
Последующие восемь часов были едва ли не самыми трудными в долгой и разнообразной жизни торговца.
Комендант никогда не любил Легион. Может, из–за их снобистских «нос кверху — мое дерьмо не воняет» манер, может, из–за того, что он прослужил двадцать три года в космической пехоте, а может, просто из–за того, что он старый сволочной мерзавец, как утверждает его жена.