Проклятый металл
Шрифт:
Карл стянул с головы шлем, взъерошил слипшиеся от пота волосы и заметил прогуливавшегося поодаль дядю. Но подходить не стал: Арнольд Вадер о чем-то увлеченно беседовал с незнакомым господином в зеленом камзоле. Вместо этого паренек кое-как отряхнулся и, повторяя про себя, будто заклинание, «не жалеть, не жалеть, не жалеть…», отправился на обед. Чтобы потом с изжогой от непривычной кормежки вновь вернуться к муштре.
На следующий день Карл Вадер еле встал. Долго пытался размяться, превозмогая боль в натруженных руках, сорванной пояснице и стертых ступнях, потом, немного оклемавшись, отправился умываться.
– Не передумал? – первым делом поинтересовался Арнольд Вадер.
– Нет, – передернул плечами писарь.
– Ладно, твое дело. Устроился как?
– Нормально, – стараясь не сутулиться, буркнул Карл.
– Вот и хорошо, – кивнул непривычно задумчивый помощник бургомистра.
– Не переживайте, дядя, со мной все будет хорошо, – поспешил успокоить родственника писарь. – Вы когда домой возвращаетесь?
– Сегодня, – потер переносицу Арнольд Вадер и тяжело вздохнул: – Боюсь, бургомистр будет не в восторге от моих известий…
– Что-то случилось?
– Да пообщался я тут с понимающими людьми давеча…
– И?
– Только между нами, – предупредил племянника помощник бургомистра, – на границе уже начались бои с еретиками. И там творится что-то странное.
– Странное? – не понял Карл, на что намекает дядя. – Это как?
– То в нильмарских солдат молнии начинают бить, то с чистого неба град с голубиное яйцо падает. Или туман ни с того ни с сего наползает. Люди по ночам пропадать стали. А еще… – Арнольд огляделся по сторонам и понизил голос: – гарнизон одной из крепостей разом Святым души отдал. Просто умерли солдаты – и все.
– Чего только люди не придумают! – поежился писарь. – Врут, поди…
– Может, и врут, – легко согласился дядя. – Да и неважно это. Нам бы время выиграть, чтобы Норвейм на Ланс навалиться успел. Если они промеж собой сцепятся, до нас дела никому не будет.
– А Драгарн? Если Ланс к границам Драгарна выйдет?
– Не знаю, – пожал плечами Арнольд Вадер. – В давешние времена они и из-за Нильмары войной грозить начали бы, а теперь – не знаю. Слишком большую силу еретики набрали.
– Ладно, дядя, мне бежать пора, – заторопился Карл, приметив, как засуетились ополченцы из других городов. Кое-где уже собирались шатры, начали строиться в колонны невыспавшиеся парни, сломя голову забегали между офицерами вестовые. – Передайте маме, что все хорошо будет…
– Передам, как не передать…
Писарь сломя голову бросился к своему шатру и подскочил к спокойно наблюдавшему за всеобщей суетой сержанту:
– А мы как же, господин сержант?
– А мы следом, – зевнул служивый и сунул пареньку замусоленный и изрядно помятый листок. – Устраивай перекличку, писарь, и будем собираться…
Сразу после переклички ополченцам велели грузить на телеги шатры и копья, а вот обшитые железными пластинами кожаные куртки сержант приказал оставить. День обещал выдаться жарким, и Карл с ужасом представил, что станет с ними во всем этом обмундировании на солнцепеке. Хорошо хоть шлемы разрешили пристроить в заплечные мешки, а то бы точно кого-нибудь солнечный удар хватил. Пусть лето только начиналось, но вчера весь день так и пекло, да и сегодня распогодилось с самого утра.
– Шевелитесь, бесовы дети! – заорал сержант, заметив, как начинают строиться последние из остававшихся в лагере отрядов. Замечание от одного из офицеров он уже схлопотал и теперь с недовольным видом постукивал дубинкой по ладони. –
Карл глянул на медленно багровевшую физиономию служивого и сразу же отвел взгляд в сторону. По всему выходило – взбучки ополченцам сегодня никак не избежать. Но, как оказалось, сержантских оплеух парень опасался напрасно: отправиться в путь с земляками ему было не суждено. Тот самый незнакомый господин в зеленом камзоле перекинулся парой слов с командовавшим отрядом ветераном, и вояка незамедлительно подозвал писаря к себе.
– Ты это… – замялся сержант. – С господином Орном теперь будешь. Под его начало, значит…
– Мне нужен писарь и переводчик, – пояснил господин Орн, молодой мужчина с осунувшимся лицом невесть как прибившегося к армии обывателя. Зеленый камзол оказался порядком поношен, на боку короткая сабля. А сапоги хоть и заляпаны грязью, но новехонькие и ничуть не стоптанные.
– Писарь, господин? – и не подумал скрыть удивление Карл Вадер. – Но я хочу воевать!
– Успеешь еще повоевать, – хмыкнул Орн. – Можно подумать, мы не на войну отправляемся. Бегом за вещами!
– Господин! – Схватив заплечный мешок, Карл нагнал нового командира у кареты, в которую была запряжена пара разномастных коняг. – А вы по какой части?
– А сам не догадался еще? – распахнул дверцу господин Орн и указал на задки, где уже устроился широкоплечий здоровяк в забрызганной грязью куртке и штанах с заплатами на коленях. – Лезь давай…
– Не догадался, господин, – помотал головой Карл.
– Контрразведка мы, парень, – оскалился щербатой улыбкой новый сослуживец. – Мешок на крышу кидай, да закрепить не забудь. И рот закрой, как бы ворона не залетела…
III
До границы с Нильмарой Карлу со своими обязанностями ознакомиться толком так и не удалось. Драками и воровством среди ополченцев занималась армейская жандармерия, а дезертиров господин Орн оставлял на растерзание своим местным коллегам.
Командование старалось направлять порядком растянувшийся обоз в обход городов, и большую часть пути по обочинам тянулись поля и леса, да изредка попадались выстроенные у дорог деревни и села. Все это время Карл трясся на задках прыгавшей на кочках кареты, стараясь не задремать и не сверзиться в грязь. Его спутник – тот самый здоровяк, назвавшийся Хансом Молтом, – был не шибко разговорчивым, а потому времени подумать о последствиях столь опрометчиво принятого решения уйти добровольцем у паренька оказалось в избытке. Надо сказать, теперь Карлу ситуация виделась в несколько ином свете. И быть может… быть может, юноша и ударился бы в меланхолию, но его сердце грели воспоминания об Эльзе. О самой прекрасной девушке на свете, которая пообещала его дождаться… И это обещание с лихвой перекрывало все свалившиеся на него невзгоды.
Но стоило обозу пересечь границу Нильмары, от былого спокойствия не осталось и следа. С появлением первых же слухов о разгроме союзных войск армией Ланса начался сущий кошмар. Навстречу ополченцам хлынул настоящий поток непонятного отребья, беженцев, дезертиров, а потом и отступающих с полуночи остатков сводного войска государств Пакта…
Карл чуть ли не в кровь стер пальцы, фиксируя показания, составляя сводки и записывая донесения, которые господин Орн ежедневно переправлял в Вельм. Работать приходилось от рассвета и до заката, да и среди ночи частенько возникала необходимость в присутствии писаря на допросах и совещаниях.