Проклятый молот
Шрифт:
Кто это такой, почему смотрит на меня и почему направился наперерез, догадаться было несложно.
Также напомню, что я в прошлой жизни воевал с церковью. А во второй жизни — закусился с богами и был сослан в мир смертных. Поэтому отношение ко всей этой братии у меня было соответствующее, не сказать, что доброе.
— Господин Эварницкий, — обратился ко мне этот господин.
— Милостыню не подаю, — бросил я, обходя его, не останавливаясь.
Ему потребовалось две секунды, чтобы осмыслить ответ и отреагировать.
— Молодой человек! — выплюнул слова
Для подкрепления его слов от входа ко мне двое послушников двинулись. Или не послушников, а быков обыкновенных, на голову меня выше. Прям типичные горы мышц.
«А ведь такое хорошее настроение было», — подумал я, останавливаясь. Был шанс, что присматривающие за мной оперативники как-то отреагируют, но нет. Встали в сторонке, будто и не со мной. Как интересно-о. Ну ладно. Сами виноваты. Пусть потом не жалуются и объясняют архимагу, почему в городе храмы закончились.
— Ты это мне, смертный? — повернулся я.
Он, когда говорил, Голос задействовал. Наглец. Я ему ответил тем же. В методичке от Фетисовой было всякое про Голос написано. Когда сталкиваются двое Говорящих, каждое их слово имеет свой вес. Аналогию можно провести с боксом. Каждый удар тоже имеет свой вес. Буквально, тот, кто сильнее, даже если не делает внушение, получает преимущество. Применение Голоса при обычном общении воспринимается соответствующе — как акт агрессии. Ну, или как заявка на доминирование. Не ответить на такое я не мог. Поглумиться, дать отпор, убить на месте, но не молча уйти. Особенно на людях.
Продолжаю нарабатывать репутацию, что тут скажешь.
Мужик дёрнулся, но не сказать, что его пробрало. При равном количестве звёзд в пятой чакре, как я замечал ранее, мой Голос сильнее, чем у обычного человека. То, что его совсем не проняло, говорило о многом. Передо мной совсем не обычный человек. Сильный одарённый. Возможно, очень сильный.
— Вам, вам, — ответил он. — Господин Эварницкий, нам надо поговорить.
— Ты кто будешь?
— Я представитель совета храмов этого города.
— Уже сказал. Милостыню не подаю.
Напряжение между нами так и нарастало. Фло инстинктивно назад подалась. Оперативники стоят невозмутимо. Люди оборачиваются. Персонал конфликт заметил, но никто не рискнул к нам подойти.
— Я здесь не по этому поводу, — ответил мужчина спокойно, полностью вернув самообладание.
— Да мне без разницы. С храмами дел не веду.
— Это в ваших интересах, — повторил он, сверкнув глазами.
— Да неужели? — оскалился я. — А хочешь скажу, что в ваших интересах? Не лезть ко мне. Иначе результат не понравится.
— Видимо, по-хорошему вы не понимаете, господин Эварницкий, — процедил он.
— А ты можешь по-плохому? Может, сразу мне войну объявишь? Ну давай. Прямо здесь и сейчас.
— Мы в курсе, что вы побывали на базе атлантов и задержались там дольше, чем все остальные. Ваша реакция говорит о том, что ересь коснулась вас. Вы должны пройти со мной, если не хотите стать врагом храмов.
— С чего ты взял, что не хочу? — удивился я. — С чего
Посчитав разговор законченным, я развернулся и отправился на выход. Быки преградили мне путь. Я скинул с плеча молот, поднял его и замахнулся. Левый бычара не выдержал, отшатнулся, споткнулся о поводок и полетел назад, пробив головой стеклянные двери. Маленькая собачка, которая была на поводке, от такого испытала самый настоящий шок. Как и её старушка-владелица. Взвизгнув, она начала ругаться и кинула в здоровяка каким-то заклинанием. Ох уж эти питерские старушки…
Я же вместе с Фло спокойно вышел из отеля и уселся в машину, где меня дожидался легат.
— Знаете, что самое смешное? — спросил я у него.
— Что же? — прищурился Фетисов.
— Сегодня я думал, что раз проклятия притихли и жизнь налаживается, может, пора добрее стать? Вежливее? Не провоцировать всех подряд, как-то помягче быть. Но… — покачал я головой, — могущественный легат не смог сделать так, чтобы я избежал встречи с церковниками. Следовательно, отсюда простой вывод — легату выгодно, чтобы я встретился с ними. На это, господин Фетисов, я вам скажу следующее. Сами будете с наместником разбираться, когда в городе станет меньше храмов.
— Пока вы под нашим прикрытием, они не посмеют вас тронуть, — ответил легат.
— Удивлён, как вас с должности не погнали. До сих пор не поняли, с кем имеете дело.
Мои слова Фетисова точно задели. Вон как прищурился. Дальше ехали в гнетущей атмосфере зловещей тишины.
Наверное, это была не самая лучшая идея, злить легата, но эта ситуация меня выбесила. Сейчас, я был уверен, дело точно не в проклятиях. Хотя…
Я прислушался к ощущениям. Вот оно что. Точно. У меня же сегодня день рождения. Проклятия снова оживились, набрали силу, но предпочли спрятаться от меня. Что-то новенькое. Так получается, вся эта ситуация — их работа? Да нет. Не только их. Меня используют в своих целях, и вот это бесит. Знать бы ещё, кто именно. Наместник, который на словах печётся о городе и хотел побыстрее от меня избавиться, но стравил с церковниками? Или легат, который в обход начальства мутит воду? Если бы не желание помочь Фло и решить часть проблем, связанных с ней, свалил бы прямо сегодня.
Ладно, не буду заморачиваться.
Когда подъезжали, скинул Дорохову сообщение, что скоро буду. Встречать он вышел меня сам. Получилось… сентиментально.
— Живой! — воскликнул Михаил Сергеевич, обняв меня и хлопнув по плечу. — Думал, ты погиб тогда! А оно вон как вышло!
— Михаил Сергеевич, я тоже вас рад видеть, но давайте в мастерскую пройдём. Где нас не будут беспокоить посторонние, — бросил я взгляд на легата, который за нами присматривал.
Но — нет. Сам он не остался. Своих надсмотрщиков оставил и отбыл. Те тоже не стали по пятам следовать, поэтому вскоре у меня с Дороховым появилась возможность пообщаться в открытую.