Проклятый остров
Шрифт:
— Даже… даже если мы примем на веру эти выкладки, не вижу, Вернон, как они доказывают истинность вашей теории. Я занимался этим вопросом вплотную и… и без предвзятости и могу сказать одно: не вижу никаких причин считать, что нам когда-либо поступали послания от духов умерших. Думаю, спор идет именно об этом положении, и мне непонятно, какими особенными доводами вы его подкрепили. А вы, Грэтрикс, что скажете?
Грэтрикс проворчал что-то невнятное. Лунный луч уперся в самую выдающуюся деталь его лица, и создалось впечатление, будто оно целиком состоит из носа.
— Вы не согласны с моим объяснением фактов, Харрисон? — упорствовал Вернон.
— А…
— Ах вот как! Ну за этим дело не станет. — Впервые в голосе Вернона прорезалось волнение. — Неужели вам не ясно, что все эти случаи, взятые вместе, представляют собой лишь первые этапы познания, которое нас ожидает? Это всего лишь признаки того, что эволюция человеческого рода вступила на новый путь, что грядет новая эра… эра Духа. Дни материализма сочтены, а наши робкие опыты вызовут улыбку у будущего поколения.
Вы спрашиваете, откуда я знаю? Я не могу объяснить это понятными вам словами. Большая часть моего знания основана на интуиции, но интуицию, и даже мистицизм, не следует больше отделять от науки и разума. Я чувствую: этот синтез лежит в основе новой доктрины. Материальные доказательства мы еще получим; в будущем религия и наука сольются воедино.
— В точности мои слова, — подхватила леди Ульрика.
Проповедь Вернона вывела Харрисона из себя. Он попытался заговорить, но голос ему не подчинялся, срываясь на невнятный фальцет.
— И… и… я… — пропищал он. Чтобы заговорить членораздельно, ему пришлось подняться на ноги. Он начал заново: — Нет, нет! Род религии, основанный на спиритуализме, — как можно рассчитывать, что разумные люди клюнут на подобный бред! Какой-то предполагаемый дух устами безграмотной старухи станет вещать нам убогие банальности, их перескажет потом на пиджин инглиш [121] с ужимками избалованного дитяти так называемый «контролер», и мы должны будем все это выслушивать? Нет-нет, я решительно не согласен принимать этот абсурд всерьез. Я… я нисколько не желаю подражать легковерию господ Лоджа, Барретта [122] и Крукса… нисколько не желаю. Я… да это глупость, и ничто больше. Даже чтобы это обсуждать, мне и то не хватает терпения. Кто идет любоваться луной? — Не дожидаясь ответа, Харрисон обратил к кедру спину и — маленький, всем своим обликом выражавший возмущение, — зашагал на свет, к саду.
121
Пиджин инглиш— гибридный англо-китайский язык во времена английского владычества в Китае; пиджин — вообще любой гибридный язык, возникающий обычно при колонизации.
122
БарреттХаррисон Д. (1864–1911) — знаменитый американский медиум (между прочим, священник унитарианской церкви), автор ряда книг.
Остальные шестеро нестройной чередой потянулись за ним.
Эмма Харрисон явно испытывала облегчение, оттого что дискуссии пришел конец.
— Я говорила, ничем, кроме ссоры, это не закончится, — объясняла она Грэтриксу, который
— Удивляюсь, почему это медиумы, как правило, такие тупые. — Грэтрикс тактично уклонился от того, чтобы открыто согласиться с описанием леди Ульрики, прозвучавшим из уст хозяйки дома.
Некоторое время гости парами бродили по лужайке. Исключение составил Харрисон, немного отдалившийся от других: он беспокойно расхаживал туда-сюда, то ли избывая раздражение, то ли изобретая по-настоящему убедительный довод, который бы помог раз и навсегда разделаться с Верноном.
Луна успела подняться еще выше, но с ней произошло новое преображение. Небо затянула пелена легких перистых облаков и выбелила медь луны, превратив ее в серебро. Она же приглушила освещение в саду. Тени сделались менее резкими, блики — менее яркими.
Постепенно все члены маленькой компании на лужайке начали ощущать, что ночь выдалась необычная. Едва заметно изменив траектории движения, они, как пузырьки в чашке, стали сбиваться в тесную группку. Пространство их прогулок сузилось, наконец даже Харрисон подтянулся к общему центру; но, когда компания вновь объединилась, выяснилось, что им не о чем разговаривать. Да, все до сих пор немного конфузились из-за ссоры между хозяином и одним из гостей. Однако по тому, как они держались и как собирались в тесную кучку, можно было предположить, что возникшая неловкость имеет более глубокую причину. Похоже было, что каждый внезапно чего-то испугался и не спешил заговорить, чтобы не выдать этого постыдного страха.
Тишина сделалась чересчур напряженной, стихло даже негромкое шуршанье подошв по скользкой траве, но вот ее прервала наконец миссис Харрисон. Она театрально, с некоторой даже бравадой, рассмеялась — так смеются иной раз, чтобы скрыть дрожь.
— Не знаю, как вам, — проговорила она звенящим, неестественным голосом, — но мне показалось, что стало немного свежо.
— Да, да, Эмма, верно, — подхватил ее муж, у которого явно отлегло от сердца. — Сдается мне… пора возвращаться под крышу. От озера нет-нет да и повеет холодом, — пояснил он, обращаясь ко всей компании.
— Тем лучше, Харрисон, — пробормотал Грэтрикс. — А то воздух совсем неподвижный, не припомню другой такой ночи.
— Луну затянуло дымкой, — заметил Фелл, глядя в небо.
— Верно-верно, похолодало. — Леди Ульрика повела плечами. — Заметно похолодало.
Харрисон откашлялся. Как обычно, голос его вначале не слушался.
— Хм! Хм! Что если нам предстоит наблюдать какой-то феномен? — Он издал слегка надтреснутый смешок. — Холодное дуновение — это ведь первый признак, да, Вернон?
— Самый безошибочный, — торжественным тоном подтвердила леди Ульрика, опередив Вернона.
Харрисон собирался что-то добавить, но в разговор вмешался Грэтрикс.
— Слушайте, — произнес он голосом, в котором явственно различалось волнение, — кто там у озера? Одна из ваших служанок? Девушка в белом, у самых тисов?
— О чем это вы? — с некоторой поспешностью отозвалась миссис Харрисон. — Двенадцатый час, все горничные, надеюсь, давно в постели.