Проклятый род
Шрифт:
Дух внутри недовольно оскалился - он не любил проигрывать! Охотник сам не заметил, как начинает глухо рычать, однако погоня была уже бесполезна: с пятого этажа раздалось сразу несколько выстрелов. Оглушающим грохотом они отскочили от бетонных стен и прокатились по пустынному зданию, а следом слух резанул женский крик.
Душа Серко похолодела...
– Влада!
Перед глазами охотника предстала картина, где сестра умирает и он побежал вверх по лестнице, перепрыгивая по три ступени. Но не успел добраться до верхней площадки, как прозвучал ещё один
– Убили! Дурочка, ведь убили тебя!!!
Но на пороге нужной квартиры он внезапно столкнулся с сестрой. Влада была цела и здорова, лишь в диком возбуждении сверкала на него голубыми глазами. Лезвия ножей оказались чисты и совершенно не запятнаны кровью.
– Так не интересно!
– с гневом встретила девушка появление брата. Не потрудившись ответить, он проскочил внутрь комнат и наконец-то сам увидел стрелка...
...Молодая девушка чуть более двадцати Зим согнулась у бетонной стены. Одна рука наспех перевязана и бинты уже сильно вымокли. Боль в покалеченной руке и слабость от кровопотери помешали ей выстрелить точно - вот почему Навьи дети ещё были живы. В другой ладони лежал пистолет. Из этого оружия снайпер до последнего отстреливалась от Волчицы. Но пистолет был теперь бесполезен; последняя пуля ушла себе в голову.
Серко замер. Он только сейчас осознал, что здесь действительно произошло. Поняв безвыходность своего положения, девушка предпочла застрелиться. Она не отдалась в руки явившимся за ней чужакам, не захотела оказаться пленённой. Зелёные глаза остались распахнуты, по щеке ещё не успела сбежать последняя капля слезы. Девчонка была молода и отчаянно хотела жить! Навий охотник стиснул клыки от разочарования и боли...
– Проклятье...
– Выдохнул он, подходя ближе к телу. Серко старался не смотреть на открытую рану среди светлых волос. Он не находил ничего прекрасного в смерти... В отличии от сестры...
– Трусливая сучка, - шипя змеёй, проскользнула за ним в комнату Влада.
– С самого порога стреляла в меня! Я ничего даже сделать ещё не успела!
– В том-то и суть, - неожиданно согласился с ней брат.
– Мы ничего не успели из-за твоего безрассудства. Теперь никогда не узнаем: откуда она заявилась и в чью ловушку попала?
– Я бы позволила сдаться. Точно позволила... Быть может даже её пощадила...
– Да неужели?
– Ну, - передёрнула плечами Волчица, - может и поизгалялась чуток; выстрел по нам нуждался в отмщении! Ты бы вовремя подоспел и игра завершилась как надо. Она сама всё испортила, так не должно было случиться!
– Да, вот тут ты права - так не должно было случиться, - хмуро подтвердил брат.
– На охоте с добычей не забавляются. В схватке с людьми следует добиваться того, что задумано, а иначе ты не хитрее обычного зверя.
– Я Навь!
– оскалила Влада острые зубы.
– Я знаю, как охотиться на людей!
Серко позволил словам отгреметь в пустоте и лишь после добавил.
– Ты ещё и человек, не забывай...
Влада фыркнула - разговор
Бормоча и ругаясь, Влада села в противоположном углу затхлой комнаты. Притаившись в тени как в засаде, она с напряжённой злостью смотрела на брата. В пальцах девушки не переставая крутился короткий клинок - один из многих, что скрывались под походной одеждой.
В слепое окно проник ветер весны и, словно не веря в произошедшую смерть, ласково тронул золотистые волосы девушки. Серко закрыл ей глаза. Он ничего не знал о ней, но лицо было чистым, открытым. Возможно она была хорошим человеком, даже несмотря на то, что стреляла по ним.
Вздохнув, охотник начал обыск карманов; несколько патронов к винтовке, да бесполезные мелочи в виде старых потемневших монет. Только в одном из них нашлось что-то ценное - золотистый футляр со старой помадой внутри. Редкая вещь, как и любая дошедшая из времён Тёплого Лета.
– Моё, - раздался из угла голос Влады. От её острого взгляда не могла укрыться ни одна мелочь. Серко пожал плечами и бросил помаду точно в руки сестры. Поймав футляр на лету, Влада с хищной улыбкой спрятала добычу в рюкзак.
– Видел у Матери-Волчицы такую же. Вроде бы отец подарил. Она ни разу не пользовалась, может отдаст тебе, раз так сильно нравится?
Влада лишь хмуро взглянула в ответ. Серко хотел уже отойти прочь от тела погибшей, но внимание привлекла ещё не подмеченная деталь - из-под куртки снайпера торчал край кожаного ремешка. Потянув за него, Серко замер. На ладонь выпал странный предмет...
– Чего сыскал?
– Владе было не видно. Она поднялась со своего места и поспешила подойти ближе. Серко молча показал на ладони предмет, который девушка хранила возле самого сердца.
– Она из крестианцев?
– нахмурилась молодая Волчица.
– Да. Это старая вера из Тёплого Лета...
– Знаю, от ведуньи слыхала. У солдата внизу тоже крест при себе оказался.
– Возможно они все крсетианцы?
– задался вопросом Серко.
– Похоже древняя вера вновь начала возрождаться...
– Они верят в Единого Бога в трёх разных личинах; не почитают Рода и наших Богов. Даже о Сварожичах знать не желают, - Влада скривилась, глядя на крестик. Казалось, этот деревянный предмет был для неё хуже мора.
– Они верят в небесный мир после смерти и во всепрощающую любовь...
– Вернул Серко крестик под куртку девушки.
– Ни один Бог не прощает глупости бесконечно. Боги, как мы - они наши предки. Как люди Боги могут обидеться, коли не слушаться наставлений и тогда пеняй на себя. Сурово укажут потомку в чём Правда!
На миг Серко вспомнил, что сестра однажды очень хотела занять место постаревшей ведуньи. После уроков Девятитравы она многое знала о вере. Но Старшая видела в дочери только охотника. Она не позволила Владе приобщиться к тёмным знаниям и колдовству.