Проклятый род
Шрифт:
— Ха-ха-ха. — Влад притворно схватился за живот и подошел к Георгу. — Как приземлилась! Ты должен гордиться ей. Только визжала она на троечку.
Кровавая пелена бешенства заполнила в голову Георга. Он выхватил пистолет и начал стрелять. Влад небрежным, изящным, как у дикого зверя, движением слился с тьмой, — и пули уже не могли его поймать. Георг закричал — с каждым использованным патроном крик усиливался — вместе с тем, как росло его отчаяние. Сменив обойму, Георг встал и пошел во тьму, скрывавшую Влада. Тот уворачивался и смеялся, словно все происходящее было для него подобием детской
— Да кто ты такой, сука! — заорал Георг, паля по темноте. Фонарь, что хоть как-то пытался рассеять мглу, неожиданно выключился, и лишь после этого Георг получил ответ.
— Я, — Георг почувствовал как в его руку у подмышки вонзилась сталь. Он все сжимал в руке глупый фонарь, что подвел его, — предпочитаю называть себя, — Боль в плече, ноге, в другой руке, в ребрах. Георг заорал — его кромсали будто скотину на бойне, — Королем Безумия!
Георг еле дышал. В глазах клубилась тьма, мрак и страх затапливали сознание. Почти падая, он увидел перед собой два горящих огонька… Глаза этого чудовища.
— Чтоб…ты… сдох! — с трудом произнес Георг.
— Я уже давно умер…
Снова боль, теперь только в груди — его продырявили насквозь. Боль была невыносимой — накатывающая волнами — каждая волна все сильнее… Казалось, клинок в груди жег, забирал его жизнь. Ухо опалило лихорадочное дыхание, уже в полузабытьи Георг услышал слова.
— Нашел чем пугать!
Толчок — и твердое железо вышки ушло из-под ног… Он понял… Его столкнули. На щеках заиграл ветер… И наконец-то включился дурацкий фонарь. Падать вниз было чертовски долго — время будто застыло. Внизу ждала дочь… Георг падал — и ждал финала, почти радуясь. Полет, как и боль — и смерть уравнивает всех!
Глава XX Король безумия
1 июня 18:59 3 часов до обращения. Лес.
— Не переживай ты так, найдем мы ее.
Влад сидел у костра в окружении Кати, Кирилла, Алой и Алексея. Чуть позже к ним присоединился купец, в первый раз ехавший с Владом до церкви. Толстяку в каске удалось выжить.
После того, как Георг похитил Лену, все ринулись в погоню, едва-едва успев подлатать и отнести в церковь раненых раненых. Потратив пару часов в бесплодных поисках, Влад рвал и метал, ему до смерти хотелось догнать похитителей в одиночку. Ефим, однако, предостерег, что, если пойти по следу прямо сейчас, то есть шанс наткнуться на всю банду разом. Мужчина был суров, но Влад и сам понимал его правоту.
Всего десять машин, примерно тридцать человек согласились отправиться дальше. Но следы пришельцев быстро оборвались в одной из заброшенных деревень. Там же обнаружилась машина с брошенной на заднем сиденье базукой. Видимо, там похитители разделились, так как глава наемников сменил машину, или того хуже — пошел пешком.
Через пару часов все вернулись в деревню с пустыми руками. Солнце уже начало уходить с лица мира, мрак вступал в свои права.
Влад все это время сидел, уставившись в одну точку и беспрестанно проклинал самого себя. Все беды из-за него — вот о чем говорил висельник. Возможно ли, что Лена все еще жива? Шансы на это явно небольшие. Но — тогда зачем вообще было ее похищать? Эти вопросы не давали ему
С того момента как украли Лену, в ушах Влада постоянно раздавался какой-то писк. Сначала парню подумалось, что это опять монстры, но на сей раз не было ни слов, ни вообще ничего — только сводящий с ума ультразвук.
— Эй, ты, — купец, достав из куртки мутную бутыль, предложил ее парню. — Бери. Бодяшка что надо, сам гнал. Думал, если выживу, выпью. Так, к счастью, и получилось, но я не жадный, поделюсь.
Наконец Влад заметил свет фар — вернулись поисковые машины. С водительского кресла выпрыгнул Ефим. Влад отвел рукой в сторону предложенную бутылку и встал с места, направившись на встречу к вновь прибывшим.
— Влад? — Ефим ничего не ответил на молчаливый вопрос прожигающего его взглядом парня, но затем опустил глаза и продолжил, — я не нашел их. Мне жаль…
Ефим уже хотел было уйти и оставить друга в одиночестве, как Влад схватил его за руки, и тихо прошептал:
— Ты же что-то знаешь про меня? Ты не так давно сказал мне, что мои глаза мне не принадлежат. Что это значит?
— А то и значит, — мужчина повернулся к Владу и пристально посмотрел на него. — Они не принадлежали тебе. Но сейчас они твои. Это все, что я могу тебе сказать.
— Это все?! — парень безумно улыбнулся и схватил гиганта за шиворот, подтянув его лицо к своему. — Посмотри на меня! Я схожу сума! Мне нужны все ответы, все! Немедленно!
— Я не могу, — Кондрат отцепил руки Влада и поправил отворот плаща. — Поверь, я хотел бы рассказать тебе все, что знаю, но не могу.
— Да мне плевать, что ты не можешь! — заорал в ответ Влад, а затем выхватил из кобуры пистолет и навел его на Ефима. — Говори! Рассказывай! Ефим же спокойно стоял рядом, будучи уверенным, что парень не выстрелит. Спустя полминуты так и случилось — с воплем: «Да пошел ты!!!» Влад выронил оружие и схватился за голову, нервно забормотав, — я уже не понимаю где сон, а где явь!
— Сон? — поразился Ефим. — Значит, началось…
Парень разглядел удивление на лице гиганта, и уже хотел снова заорать, чтобы все же добиться от него ответов, но писк в его голове внезапно начал обретать очертания слов. Влад застыл на месте и широко распахнул глаза. Повернув голову, он увидел у машины черных. На их лицах замерли омерзительные улыбки, и каждый указывал рукой на лес, шепча имя «Лена».
Влад, как загипнотизированный, подошел к машине и сел за руль. Черные теперь появились на капоте и указывали путь к желаемому. Парень понял — они знают, где она. Но что, если это бред? Галлюцинация? — В голове, словно фотография, проявилось лицо Лены. — Плевать!
— Я знаю, где они! — донеслось из машины, и Влад окинул взглядом толпу зевак. — Все за мной!
***
1 июня. 21:02 База врачей. 2 часа до обращения.
— Так вот… Эмма?
Эмма сидела за столом с учеными и профессурой. Они находились в белоснежной комнате, целиком, так, что свободного места почти не было, заставленной досками и препаратами. Эмма раздумывала, как привести ее план в действие, как пробудить то, о чем мыслилось так давно. Она всегда была расчетлива и предпочитала, чтобы дела шли медленно, но верно.