Проклятый. Игра с огнём
Шрифт:
– Что?
– То, что у нас впереди очень-очень много всего. Разного. То, когда ты будешь "сверху". То, когда я тебя научу многому, чего ты, возможно, никогда не пробовала. Или боялась пробовать.
– Сразу захотелось разучиться даже тому, что умею.
– Думаю, со мной в любом случае будет иначе.
– Обязательно.
– Ладно, мне нужно бежать. Скажи мне ещё раз, что ты меня хочешь.
– Я тебя хочу.
– И я тебя хочу. Ладно, пока. Завтра тебе позвоню и договоримся.
–
– Окей. И завтра я нижний.
И отключил связь.
Есения выдохнула, будто всё это время не дышала. Это его "и завтра я нижний", от которого низ живота скрутило болезненным спазмом, до сих пор звучало в ушах. Интересно, как и с кем он провёл эти три дня? Думал ли о ней? Или врёт, что скучал? Она вот поняла, что скучала. Все эти чёртовы часы без него. И теперь, когда у неё была маленькая тайна, Еся испытала тот же восторг, пополам со страхом, что и после ночи, когда Глеб пришёл к ней.
Она взглянула на часы, блаженно улыбнулась и накрылась одеялом с головой. Есения была дико возбуждена, но получать разрядку самостоятельно не хотела. Лучше дождаться завтрашнего вечера и позволить Глебу творить с собой всё, чего бы она ни захотела.
Она стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала своё отражение. Есе казалось, что любой, кто взглянул бы на неё, сразу бы понял, что с ней что-то не так. По блеску глаз, по тому, какими припухшими были губы, которые она кусала, не отдавая себе в этом отчёта. Она была обладательницей тайны, которая принадлежала только ей, и испытывала обманчивое ощущение, что эту тайну могут узнать все, кто взглянет на Есению.
– Можно войти?
Есения вздрогнула, переводя взгляд на входную дверь, но тут же расслабленно выдохнула. Это был всего лишь муж.
– Конечно, Сергей Леонидович, вам не нужно спрашивать разрешения.
Она растянула губы в дежурной улыбке, которая становилась всё более натянутой по мере того, как Сергей подходил к ней. Он остановился позади, почти вжимая её собой в край туалетного столика, и Есе пришлось облокотиться руками о полированную столешницу.
– Ты очень красива сегодня, - проговорил Сергей, кладя на столик бархатный футляр.
– Как-то по-особенному.
Муж убрал волосы с её плеча и легко прикоснулся губами к обнажённому плечу, понуждая Есю вздрогнуть. Он неотрывно смотрел на её отражение в зеркале, и Есении пришлось взмолиться всем богам, чтобы муж не захотел её взять. Сейчас она не желала его... Совершенно. Сама мысль о том, что он может захотеть трахнуть её и стереть те воспоминания, которые её тело хранило о ласках Глеба, была ужасающей.
– Спасибо. Это всё для вас, - соврала она, покосившись на футляр.
– Ваша спутница всегда должна быть самой красивой.
Он ухмыльнулся, делая какое-то
– Нравится?
– Очень. По какому поводу?
– Мне не нужен повод, чтобы сделать приятное моей жене.
Он надел колье, долго, будто делая это намеренно, возясь с замочком. И наконец, отступил, закладывая руки в карманы брюк.
– Спасибо. Оно великолепно.
– Это ты великолепна.
– Есения поймала в зеркале взгляд мужа, и на мгновение ей показалось, что он знает обо всём, что случилось на даче Колесниковых. Да нет. Глупости.
– Сегодня у нас важная встреча. Всё должно пройти на высшем уровне.
Под важной встречей подразумевались их бесконечные разговоры с деловым партнёром и её роль - красивой улыбающейся куклы, которую она умела играть прекрасно.
– Всё пройдёт как нужно, - пообещала Еся, прикасаясь к рядам камней пальцами.
Сегодня она будет той, кем привыкла быть за пять лет совместной жизни с Сергеем, а завтра... Завтра её ждёт награда в виде встречи с Глебом. Оставалось только дождаться.
Есения взяла со стола бокал вина, и поднялась, чтобы немного пройтись по залу ресторана. Он был огромным и вычурным, как и полагалось фешенебельному заведению в центре северной столицы. Мужчины - а деловых партнёров оказалось двое - вышли на балкон покурить, а их жёны что-то обсуждали, иногда косясь на Есю. Наверное, болтают об очередной ерунде вроде тряпок или кто лучше - Гуччи или Фердуччи.
Она отпила глоток терпкой жидкости, старательно уговаривая себя не думать о том, что этот вечер могла проводить в постели Глеба, а не на этом скучнейшем мероприятии. Прошлась к инсталляции какого-то художника, картина которого висела на стене, и склонила голову набок, пытаясь понять, не перепутали ли те, кто вешал это художество сюда, и не повесили ли его кверху ногами.
– А я думал, мы увидимся только завтра.
– Раздался рядом голос Глеба, и Еся выдохнула, едва не роняя бокал на пол. Он что, уже начал ей мерещиться?
Она повернулась, ощущая, будто горло её сдавила чья-то ледяная ладонь. Глеб здесь, рядом. Одет в дорогой костюм, рубашку, небрежно расстёгнутую на пару верхних пуговиц и... кеды.
– Ты... что здесь делаешь?
– прошептала она, инстинктивно оборачиваясь в сторону тёмных портьер, закрывающих выход на балкон ресторана.
– И у меня к тебе точно такой же вопрос. Был бы. Но думаю, я знаю на него ответ.
Он потёр щёку ладонью и прищурился.
– Ты жена или Стрельцова или Вишнецкого. Угадал?