Проклятый
Шрифт:
— Я понимаю, — ответил Дуб, — Я постараюсь. Цена велика.
— Да, — согласился король, — Его земли будут принадлежать тебе, как и все остальное — рабы, корабли и все то, что хранится в его доме…
Они некоторое время еще что-то обсуждали, но Олав уже не слышал их, пораженный тем, что узнал. Он сидел не шевелясь до тех пор, пока король и Дуб не ушли и, лишь затем, выждав еще некоторое время, вернулся обратно в лагерь, заняв свое место возле костра. Олав улегся на шкуры, обхватив руками свои плечи. Его трясло, словно от озноба. Он до сих пор не мог поверить в то, что Коннор Кровавый желал смерти Трору. Олав понимал, что вероятно, стоило
— Я не могу сейчас вот так просто пойти и выложить ему все, что услышал, — подумал Олав. Надо ждать, понял он. А при первом же удобном случае, рассказать Трору о своих подозрениях и об этом нечаянно подслушанном разговоре, свидетелем которого он стал.
Олав закрыл глаза.
— Спать, — сказал он себе, — Завтра будет новый день. У меня еще есть время рассказать все Трору до того, как будет поздно.
Мы с отцом стояли на причале, глядя на то, как исчезает за утесом корабль Сигурда. Едва за скалами скрылся полосатый парус, расшитый золотыми нитями, как Гуннар повернулся ко мне и с легкой улыбкой, затронувшей его глаза, произнес:
— Я даже не поверил сначала, что у вас с Сигурдом так быстро все сошлось.
Я вспыхнула, но глаз не отвела, только вспомнила его последние слова, сказанные мне перед тем, как он поднялся на борт своего корабля: Я вернусь, прежде чем с дерева упадет первый лист!
Я вся зарделась от счастья, устремив свой взгляд на палубу, где стоял он и пристально смотрел на меня, пока корабль не отплыл от берега настолько, что я перестала различать его фигуру, стоявшую у борта.
— Он нравится тебе? — спросил отец.
— Да, — ответила я честно, — Думаю, мы очень скоро увидим его вновь, — я направилась в сторону дома, спустившись со ступеней.
— Я в этом не сомневаюсь, — отец шел за мной.
— Самое любопытное то, что я помню, как не менее благородные женихи оббивали порог моего дома, неделями торчали у нас, дожидаясь твоей благосклонности, переводя на своих людей наши припасы, а ты отвергла их всех, а тут всего каких-то несколько дней, притом, что вы даже не общались толком, и ты решила, что влюблена. Более того, Сигурд намекнул мне, что нам стоит ждать предложения!
Я неловко улыбнулась, внезапно вспомнив лицо Сигурда в минуту расставания. Он не решился поцеловать меня на глазах у Гуннара, но в его карих глазах я прочитала столько нежности, что сама едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею, умоляя остаться или забрать меня с собой. И только моя воспитанность и присутствие на причале людей Сигурда и моего отца, заставили меня сохранить перед ними свое лицо. Я сама не понимала, что произошло. Отец был прав. Я себя не узнавала. Я вела себя, как глупая, влюбленная девчонка, а не как дочь вождя.
— Неужели это и есть любовь? — спросила я сама себя и только глупо засмеялась в ответ. Гуннар только глянул на меня, все так же улыбаясь в усы.
ГЛАВА 5
Рассекая речные волны, остроносый «Дракон» летел птицей к длинному причалу, возле которого уже качались на приколе несколько довольно больших торговых кораблей и пара рыбацких лодок. Олав сидел на веслах, но с каждым очередным гребком он бросил любопытный взгляд на город, стоящий
Бросив якорь у пристани, Трор и несколько его человек, включая Свенда, отправились на берег. Олав и остальные, оставшись на корабле, отдыхали, рассевшись на палубе, под палящим солнцем. Олав смотрел на высокие крепостные стены, вспоминая, что говорил Коннор про осаду Боллтрола и понимал, насколько был прав король. Скорее всего, за этими стенами находились склады с припасами еды и хлева, полные живности. А так же там обязательно должен быть колодец…
Олав перегнулся через борт, разглядывая загорелых, обнаженных по пояс рабов, переносивших товары со стоящего рядом торгового плоскодонного судна. Они взваливали на плечи очередной мешок или ящик и шли в сторону ворот, исчезая за каменной стеной только для того, чтобы вскоре появится вновь, спеша за очередной ношей. Однако скоро Олаву надоело следить за ними. Он уселся на скамью и достал из голенища сапога длинный нож и стал натачивать его, время от времени поглядывая, не возвращается ли обратно Трор. Но тот все не шел.
В беспокойном ожидании Олав и не заметил, как перечистил все свое оружие.
Трор вернулся ближе к закату. Из сопровождавших его людей были лишь Свенд и Тью. Куда подевались остальные, Олав только догадывался.
Как заметил Олав еще во время плавания, Эти двое, да кормчий Инне, были самыми приближенными к вождю дружинниками. Между ними были поистине дружеские отношения.
— Собирайтесь, — сказал Трор, поднимаясь на борт, — На Драконе остаются только Инне и Тью. Остальные за мной.
Воины торопливо облачились в туники, сверху надев лишь кожаные куртки, чтобы доспехами не привлекать лишнего внимания. Затем вслед за Трором спустились на пристань. Олав невольно прикоснулся рукой к ножнам.
— При входе в город надо будет сдать оружие, — предупредил всех вождь, — И чтобы без пререканий. Тут такой закон.
Они подошли к высоким стенам. Олав увидел у ворот вооруженных стражников. Трор первым отдал свой меч, следом за ним попрощались со своим оружием Свенд, Лонан и остальные. Олав замыкал шествие. Предав в руки стражнику свой меч с перевязью, Олав проследил взглядом, что тот отнес все оружие в деревянную пристройку, расположенную рядом с одной из высоких башен, венчавших вход в город. Следуя за Трором, Олав то и дело оглядывался по сторонам, подмечая путь, по которому они шли. Мимо проезжали верховые. Сипло проскрипела крытая телега с бородатым возницей. Люди здесь были какие-то суетливые, словно постоянно спешили куда-то. Дома вокруг стояли высокие с покатыми крышами. Почти рядом с каждым домом находилась таверна. Олав решил, что вероятно, подобные заведения здесь процветали, если разрослись в таком количестве.
— Хотя, чему тут удивляться, — подумал он, — Город ведь — торговый порт!
Трор завел своих людей в маленький двор одного из постоялых домов. Они вошли внутрь длинного деревянного здания с двумя этажами. В широком зале за столами шумели, ужиная, постояльцы. Пахло солодом и жареной курятиной. Сновавшие между столами молодые девушки с разносами в руках, улыбаясь, косились на высоких дружинников, стоявших в дверях, пока Трор договаривался с хозяином заведения о ночлеге. Когда он закончил, то подозвал своих людей.