Проклятый
Шрифт:
— Понял, ваше сиятельство! — кивнул дед, вновь становясь серьёзным. — Ваши вещи для академии уже собраны. Подождите немного, я принесу вам форму. Выезжаем в течение получаса.
— Так, стоп, — остановил я старика, когда тот уже стоял в проходе. — Что там насчёт ношения оружия в академии?
— Холодное фамильное оружие положено всем аристократам, — по-деловому отчеканил Захар. — У нас таковое тоже имеется. Если нужно, могу принести. Коленька им, правда, ни разу не пользовался… в силу своей специализации.
— Отлично, тоже бери, лишним не будет, — сказал я дедуле. —
— Полностью с вами согласен, — немного нервно кивнул старик. Похоже, моё состояние волновало его даже больше, чем меня самого.
— Так, с железками разобрались, — выложив на стол сразу всё своё оружие, уточнил я. — Этих малышек с собой взять можно?
— В вашем положении даже нужно, — усмехнулся старик, и тут же серьёзно продолжил. — Помимо фамильного, аристократам разрешается иметь при себе любое оружие, вплоть до огнестрельного. Только вот оно весьма дорогое, особенно учитывая патроны, так что далеко не все могут его позволить финансово…
— Хех, — оскалился я, прикидывая, какой арсенал после себя оставили вторженцы. — У нас с этим проблем быть не должно, ведь так?
— Дык, естественно, — повторил мой оскал старик, явно поняв ход моих мыслей. — Оружие я собрал отдельно, как и патроны.
— Отлично, — похвалил я слугу. — Значит, с тебя ещё по три запасных обоймы на каждую из этих малышек… — по очереди указал я на лежащее передо мной оружие и тут же добавил. — А, и ещё два револьверных. Всё, свободен!
— Будет сделано, ваше сиятельство! — кивнул Захар и, уже уходя, добавил. — Перфекционизм, понимаю.
Проводив старика взглядом, я откинулся в кресле и уже по привычке потёр виски. Проклятие пустого разума работало отлично, и боли уже не было, но вот осадочек до сих пор остался. Шиза никуда не делась и всё ещё ждала своего часа… который, к сожалению, уже скоро наступит.
Проверив печать, я примерно прикинул, сколько у меня осталось времени. От пяти до десяти часов, сказать точнее в моём состоянии было невозможно. Примерно столько я смогу действовать по своей воле, плюс ещё часа два в крайне убитом состоянии до полной отключки. Если не успею за это время разобраться с шизой, тело не продержится и суток.
Повторно наложить печать у меня уже не получится, пока действует проклятие, любая магия, как и манипуляции с маной в принципе, мне недоступны. Проклятие пустого разума обычно использовалось палачами или пыточниками, узнай кто из моих братьев, что я решил использовать эту гадость на себе, лет десять бы мне это припоминали.
По большому счёту, эта печать была весьма простой и имела всего два эффекта, тесно связанные друг с другом. С одной стороны, блокировались любые изменения в ментальном плане, кроме тех, которые пришли извне. Сойти с ума в таком состоянии было невозможно, и кроме того, даже все прошлые изменения в сознании временно останавливались, вследствие чего выуживать информацию из пленников можно было годами — до тех пор, пока не будет снята печать. С другой стороны, второй эффект неслабо дополнял и без того весьма мерзкое проклятие, полностью блокируя любую магию.
Будь
Задумавшись, я сам не заметил, как опять начал выстукивать какую-то мелодию на стволе дробовика. Отложив оружие в сторону, я поднялся на ноги. На гостевом столике стояла аккуратная вазочка с фруктами, к которой я и направился.
— Нужно было попросить старика принести что-нибудь поесть, — вздохнул я, откусывая солидный кусок от местного яблока. — Да и выпить бы тоже не помешало.
Опустошить весьма скудную на фрукты посудину я успел как раз к приходу Захара. Дедуган не подвёл и действовал действительно быстро, едва ли с момента его ухода прошло больше десяти минут.
— Господин, извините, запамятовал, — виновато произнёс Захар, кивая на пятно крови у меня на груди. — Сначала вам нужно принять душ. Вам нужна помощь?..
— Ну нет, старик, уж помыться я смогу сам в любом состоянии, — качнул я головой, направляясь к двери. — Показывай, куда идти.
Проводив меня до чистой, светлой и явно весьма дорогой ванной комнаты, Промайский ещё раз спросил, нужна ли мне его помощь. Получив отказ, Захар тут же ушёл, уведомив меня, что к отбытию всё готово, и он, если что, будет находиться рядом.
Скинув с себя пропитанную кровью и потом одежду в специально заготовленную для этого плетёную корзинку, я тут же залез в ванну, пытаясь вспомнить, как тут что работает. Знания о бытовых вещах возникали с задержкой, но радовало уже то, что они всё-таки были. Разобравшись с нехитрым устройством, я подставил голову под горячую, почти обжигающую струю воды.
Принял душ я хоть и без особой спешки, но всё же держа в уме то, что времени у меня сейчас не так уж и много. Понежиться в ванной я успею и позже, причём, желательно, не в одиночку, а в компании прекрасных барышень, раз уж мне досталось молодое тело, но… Перед этим нужно срочно решить вопрос с мозгом.
Смыв с себя пот, пыль и пятна крови, я тут же вылез из ванной. На ходу обтёршись плотным махровым полотенцем, я позвал Захара, который без промедления распахнул дверь.
Пройдя внутрь, старик тут же выдал мне в руки весьма солидную на вид форму академии. Чёрные брюки и пиджак, белая рубашка, тёмно-серый галстук и начищенная до блеска белая обувь.
— Весьма неплохо, — выдал я свою оценку, шустро натягивая на себя предложенную одежду. — Такую и проклинать не жалко будет.
— Рад, что вам понравилось, — явно не до конца поняв, о чём я, сказал Захар. — Двести рублей, ручная работа, сделано на заказ по вашим меркам.
Деловито кивнув, я ничего не ответил. В местной валюте ещё следовало разобраться, в этом плане шиза подсказок дать не могла. Мне одновременно казалось, что двести рублей — это «довольно много» и «очень мало». Выяснять, какое из этих утверждений верное, желания сейчас не было.