Прокурор
Шрифт:
– Спятил, что ли!
– закричал Берестов, бросаясь к двери.
Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора "Запорожца". Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.
– Ну и черт с ним!
– вслух произнес Виктор.
– Потом разберемся.
Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же
* * *
Сколько он спал - два часа, пять, десять, - Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.
Темно и тихо, как в могиле.
"Сколько же сейчас времени?
– пытался отгадать он.
– День или ночь?"
Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.
Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?
От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи - бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.
Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.
"Хоть бы раз затянуться", - с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.
Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала - какие-то полки, ларь... Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.
Виктор осторожно встал и нашарил полку. Наверное, он сделал неловкое движение: что-то упало, разбилось, и помещение наполнилось запахом керосина.
"Летучая мышь", - вспомнил он.
Виктор наступил на осколки стекла от лампы. Теперь даже если отыщутся спички, зажигать нельзя - спалишь себя заживо.
Он повернул назад и нашел лежанку. Снова прилег.
Виктор клял на чем свет стоит и Чикомаса и свою глупость: позволил запереть себя, словно мышь в мышеловку.
Он то впадал в забытье, тогда ему представлялась вода, холодная, чистая, вкусная, то приходил в себя. Казалось, что в этой землянке он находится уже целуй вечность.
"Будет история, если Чикомас бросил меня насовсем, - размышлял Виктор.
– Интересно, сколько времени может прожить человек без воды и пищи?"
Вдруг его подняло, словно пружиной. Он прислушался. Неужели кажется? Нет, все-таки наяву.
Снаружи послышался звук автомобиля. Все ближе, ближе. А потом громом прозвучал звук открываемой двери землянки.
– Витя!
– извинительно и в то же время тревожно произнес Михаил Семенович, шурша коробком спичек.
– Прости, браток...
– Не зажигай! Керосин!
–
– Что, лампу разбил?
– Силуэт Чикомаса вошел в землянку, растворился в темноте. Слышно было, как шарили по полке. Затем вспыхнул луч фонарика.
– Пошли, пошли... Надо сматываться поскорее...
– Пить хочу, - прохрипел Виктор.
– Один момент!
– Чикомас осветил полки, вынул откуда-то бутылку. Минералка! А вот жратвы нету... Не догадался...
Они вышли на воздух. Ярко светила луна. Берестов сорвал о ручку двери пробку и присосался к горлышку. Вода обжигала горло, щипала углекислым газом, а он пил не переставая.
– Сколько сейчас времени?
– спросил Виктор, отдышавшись.
– Около четырех... Ну, поехали?
– нетерпеливо попросил Михаил Семенович.
Виктор сел за руль "Волги", вставил ключ зажигания и завел двигатель. Чикомас устроился на заднем сиденье.
– Есть у меня желание хорошенько врезать тебе!
– в сердцах сказал Виктор, закуривая.
– Извини, Витя... Но и меня пойми... Один раз я уже накололся. Червонец схлопотал. Строгого режима. За доверчивость... Как еще от "вышки" бог уберег, сам не знаю...
Берестов включил свет в салоне, оглянулся на пассажира. Тот прижимал к себе большой потрепанный портфель желтой кожи.
– Ты чего?
– испуганно спросил Чикомас.
– Ничего.
– Виктор выключил свет и тронулся.
– Ну что, убедился? зло усмехнулся он.
– Убедился, - вздохнул Михаил Семенович.
– Говорил с Казаком...
– В город заедем?
– Нечего там делать. Все, что надо, здесь, - похлопал Чикомас по портфелю и ухмыльнулся.
– Прощай, Ростов-батюшка!
Некоторое время ехали молча. Берестов осторожно вел машину по степи.
– Куда меня повезешь?
– нарушил молчание Чикомас.
– В Таганрог.
– Лучше бы подальше, - заметил Чикомас.
– Как приказано... Да и доктор там есть, свой в доску... Может так физиономию изменить - дочь родная не узнает, - успокоил его Виктор.
– А она у вас симпатяга...
– Какая дочь?
– подозрительно покосился на него Чикомас.
– Ну, твоя, с родинкой... Та, что направила меня сюда...
Чикомас довольно ухмыльнулся:
– Это не дочь... Жена.
– Да ну!
– присвистнул Берестов. Он вспомнил красивую женщину, которая отворила ему дверь квартиры Чикомаса.
– Законная?
– Законных давно не держу... Была одна... Не успел судья огласить приговор - тут же побежала в загс подавать на развод... Сухарика не прислала в колонию, падла. А сама на мою заначку по курортам разъезжала! Он зло сплюнул в окно.
Наконец выбрались на шоссе.
– Теперь я с ними по-другому, - продолжал Чикомас.
– Подержу годик-другой и ауфвидерзейн! Новую беру. Молодку. Новая всегда слаще...