Прокурор

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Вы правы, Инга Казимировна, - согласился Никулин.
– Требуется глубокая разведка в тылу возможного противника.

– Для сведения: на фабрике работает много девушек, - сказала Гранская.
– Может, исходить именно из этого? Легче будет раствориться...

– Надо обмозговать, - уклончиво ответил майор.
– Операция серьезная, и с кондачка ее не решить. Но информацию о девушках на фабрике придется учесть...

После этого разговора в прокуратуре было возбуждено уголовное дело об убийстве Зубцова. Вести его Захар Петрович поручил, естественно, Гранской. Инга Казимировна приняла его к своему производству и вынесла два постановления. Первое - о привлечении Марчука в качестве обвиняемого в убийстве,

второе - о его розыске. В случае обнаружения Марчука к нему должна была быть применена мера пресечения - заключение под стражу. Где бы он ни находился, его были обязаны этапировать в Зорянск.

Гранская предложила Измайлову объединить дела - о чемодане с дефицитом, найденном в радиомастерской, и об убийстве Зубцова. Захар Петрович посоветовал повременить - пока для этого не имелось достаточно фактов...

Гранской не давала покоя просьба сотрудника областной лаборатории судебных экспертиз выяснить, как на шоссе неподалеку от Зорянска оказались семена хлопчатника. Она поделилась этим с Коршуновым. Юрий Александрович ответил коротко: "Подумаем".

И через несколько дней сообщил следователю, что загадка довольно проста. На базе одного из соседних совхозов существовала, оказывается, лаборатория какого-то института, занимающегося проблемами масличных культур. Для нужд этой лаборатории потребовались хлопковые семена. Полтора месяца назад их доставили на грузовом автомобиле. Скорее всего борта машины имели щели или неплотно прилегали на стыках, поэтому часть семян и высыпалась на дорогу, в частности, на том самом повороте, откуда зубцовский "Жигуленок" свалился в овраг.

Вскоре Гранская встретилась с экспертом в Рдянске.

– Вот такие случайные, редкие вещи, как хлопковые семена в нашем краю, иногда единственная зацепка, которая помогает раскрыть преступление... Случаем не читали в юридической литературе о деле Грэма в Австралии?

– Нет, - призналась Инга Казимировна.

– Очень поучительное дело с этой точки зрения... Видите ли, Грэма Торна, восьмилетнего мальчика, похитили с целью выкупа. На ноги была поднята местная полиция. Испугавшись, преступник убил мальчика и скрылся. Когда нашли труп Торна, то на его одежде обнаружили частички двух растений - кипариса Савара и так называемого настоящего кипариса. Второй кипарис встречается в том месте чрезвычайно редко. Но еще реже возможность существования этих двух растений рядом. Уникальная, можно сказать, комбинация. Вы улавливаете мою мысль?
– спросил эксперт.

– Конечно, - сказала Гранская.
– Задача состояла в том, чтобы найти дом с участком или такое место, где бы рядом росли эти два кипариса.

– Вот именно. Полицейские обошли сотни домов, опросили множество людей и всех почтальонов, прежде чем нашли нужный дом... Вот так растения помогли выйти на преступника... Помогут ли они и нам?..

* * *

Дорога домой под нудным обложным дождем была тоскливой и безнадежной. Захар Петрович шел как на каторгу - его ждала пустынная квартира и одиночество.

Намерений Галины он до конца не знал. Она уволилась из школы, забрала всю свою одежду - летнюю и зимнюю. Было похоже, что уехала насовсем. Но Володина куртка с меховым подкладом и кроличья шапка остались дома. Может, он отправился с матерью только на каникулы? Но куда? Скорее всего в Хановей, к родне Галины.

А что она сказала сыну? Что она сама знает о Марине и Альбине? Каким образом попала к ней фотография, где Марина Антоновна снята со своей первой дочерью?

Ворох мыслей, догадок и предположений вертелся в голове, от них ломило в висках. Отъезд жены в какой-то степени отодвинул на второй план признание Марины о существовании у Захара Петровича дочери. Но и это событие не давало покоя. Ведь с Альбиной тоже надо было что-то решать. А как отыскать адрес?

У самого дома вдруг сверкнула надежда - вдруг он откроет дверь и услышит

родные голоса. Захар Петрович был готов на все - слезы, упреки, брань, только бы увидеть сейчас жену и сына.

Он глянул на свои окна - темно. Чудес не бывает.

В почтовом ящике лежало извещение на посылку. Из далекого города на Дальнем Востоке.

"От Гусарова Н. П.", - прочел Захар Петрович. И посмотрел на часы. Он решил сходить на почту - до закрытия оставалось полчаса.

Коля Гусаров по кличке Пузырь проходил лет восемь назад по уголовному делу, где в судебном процессе Измайлов был гособвинителем. Но познакомился с ним Захар Петрович еще на предварительном следствии. Тогда семнадцатилетний Коля находился в тумане воровской романтики. Попался он с дружками на первой же краже. Не хотел ничего и никого выдавать. Немало часов провели с ним Измайлов и следователь в следственной камере, но он так и не "раскололся". На процессе Пузырь тоже молчал, хотя его приятель напропалую топил других. Отказался Гусаров и от последнего слова.

Захару Петровичу было больно смотреть на этого угрюмого паренька, который под конвоем уходил из зала суда отбывать пятилетний срок. Еще одна сломанная судьба, думал тогда Измайлов. Поведение Пузыря не давало оснований надеяться, что наказание послужит ему уроком на всю жизнь. Казалось, парня нельзя было пронять ничем.

Каково же было удивление Захара Петровича, когда года через три пришло письмо от Гусарова. Оказывается, он не забыл ни единого слова из того, что говорил ему прокурор. О ложной романтике "рыцарей ночи", о бесчеловечных, жестоких законах уголовного мира. Николай писал, что молчал на допросах и в суде, потому что считал постыдным выдавать своих товарищей, пусть даже они подонки и трусы. "Это факт их биографии", - как выразился Гусаров. Но он-то сам понял, что таким людям нельзя давать и кончика пальца - отхватят всю руку. Парень опомнился, сомнений в этом не было. Трясина не затянула его.

Домой Гусаров не вернулся. Работал на лесозаготовках в Приморье, потом женился, осел в небольшом городке.

Изредка в почтовом ящике Измайловых оказывалось письмо из далекого края, написанное крупным твердым почерком. Его обычно читали дома все.

Однако посылка от Николая пришла впервые.

Когда Захар Петрович вскрыл дома фанерный ящичек, в душе шевельнулось что-то теплое. Гусаров прислал то, что давно хотелось иметь Измайлову. В последнем письме Захар Петрович обмолвился, что его интересует экзотический материал для деревянных поделок, а больше всего маньчжурский орех.

Николай знал об увлечении прокурора, более того, пристрастился к нему сам и часто спрашивал совета. Захар Петрович щедро и с удовольствием делился с парнем своим опытом, послал ему месяца полтора назад несколько своих деревянных скульптур.

И вот перед Измайловым лежало целое богатство, из которого можно было натворить массу удивительных изящных вещей, которые украсят любой дом, чаши, вазы, подносы, светильники, шкатулки, рамки.

Захар Петрович запустил руку в ящичек, перебирая крепкие, чуть маслянистые на ощупь орехи, по виду схожие с грецкими. Он не удержался, тут же достал ножовку и распилил орех. Срез напоминал кружево, тончайшую резьбу по дереву искусного мастера.

Но радость тут же погасла.

"Для кого, для чего все это теперь, - с тоской подумал Захар Петрович. В квартире стояла могильная тишина.
– Хоть бы звереныш какой-нибудь шевелился".

Он вспомнил, как они втроем - Галина, Володька и Захар Петрович возились с Курлыкой, как радовались, когда птица освоилась с протезом и чинно зашагала по паркету - тук-тук, тук-тук.

Галина говорила, что общение с животными успокаивает психику. Одинокие люди, перенесшие инфаркт, непременно должны завести дома кошку или собаку. Это помогает. Если нет ни собаки, ни кошки, шансов скоро "сыграть в ящик" значительно больше.