Прокурор

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Да, да, - ответила Баринова.

– А сейчас перед вами люди, которые осветят наше главное направление. Стратегию, так сказать, и тактику!..

– Из какой вы редакции?
– поинтересовался Боржанский, посасывая чубук трубки.

– Общественно-политической.
– Видя, что ответ не совсем удовлетворил главного художника, Баринова поспешно сказала: - Я хотела бы пояснить. Вернее, познакомить со своим замыслом...

– Простите, - перебил ее Фадей Борисович, - мы все здесь люди творческие... Чтобы было меньше официальщины, прошу, - указал он на кресла под фикусом.

Там Заремба говорил и с Гранской.

Все разместились

за журнальным столиком. Секретарь директора принесла кофе. Разливал его Фадей Борисович.

– Извините, - сказал он, отваливаясь на спинку своего массивного кресла, держа дымящуюся чашечку, которая в его здоровенной руке выглядела наперстком.
– Мы вас слушаем.

– Благодарю... Вы не совсем правильно выразились, Фадей Борисович. Это будет не фильм... Вы все, надеюсь, смотрите передачу "От всего сердца"?

– Не пропускаю, - кивнул Заремба.

– А как же!
– подхватил Анегин.

Боржанский промолчал.

– Ее у нас в области делают по образу и подобию Центрального телевидения. Там "От всей души" ведет Валентина Леонтьева. Знаете?

На сей раз ее собеседники кивнули одновременно.

– Я считаю, слепо копировать ЦТ - не творческое дело! Нужен свой подход. У меня даже был спор с главным редактором студии. И я его убедила...

– Я тоже всегда за творческий подход, - солидно заметил Заремба, ставя пустую чашку на стол.
– Идея должна быть одна, а решение... Здесь мы с Германом Васильевичем, - кивнул он на Боржанского, - и Евгением Ивановичем, - поклон Анегину, - вот так!
– И директор прочно сцепил пальцы рук.

– Как раньше решалась передача?
– горячо продолжала Баринова, ободренная словами директора.
– Съемки в зале. Сидят люди, в орденах и медалях, смотрят на вас с экрана... Ведущий произносит слова. Пускай душевные, хорошие. Но ведь нам хочется увидеть этих людей за станком, дома, за любимым увлечением... Так я мыслю?

– Безусловно, - кивнул Фадей Борисович.
– Мало мы показываем наших тружеников среди друзей и близких.

– На отдыхе, в конце концов!
– все больше загоралась Баринова. И хотя в кабинете было прохладно, на ее остреньком, с веснушками носике заблестели капли пота. Темно-каштановые волосы, подстриженные под французскую певицу Мирей Матье, все время колыхались от резких движений хозяйки.
– Вот это будет достоверно! Понимаете, я, зритель, тогда поверю. Не поверхностно увижу людей и их производство, а изнутри. Надо идти от индивидуальности каждого человека.

– Изнутри - это хорошо, - довольно закивал Фадей Борисович.
– Человек никогда не подведет. Фигурально выражаясь, люди - наше главное богатство.

– Передача о вашей фабрике будет экспериментом, - с волнением продолжала Баринова.
– И поэтому я согласилась быть автором сценария. Но чтобы сценарий и передача получились такими, как я задумала, мне нужно вплотную познакомиться с коллективом, его производством, бытом, узнать поближе людей, проникнуться волнующими их проблемами.
– Баринова замолчала, подумала, внимательно посмотрела на собеседников и сказала: Чего греха таить, обычно мы, телевизионщики, скучно, стереотипно снимаем производство. Приезжает наша телевизионная группа во главе с режиссером на предприятие. Где, что? Кого снимать? Иванова, Петрова, Сидорова? Пожалуйста. Причешут, пригладят героя передачи, сунут в руки текст - и застрочила камера... Уехали, смонтировали, и очередная, простите, постнятина готова.

Портрет на витрину... А мне нужен настоящий Иванов, Петров, Сидоров! Не причесанный! С его человеческим нутром, с его прошлым и настоящим. Я должна знать, чем он дышит! Что у него? Может, огородик, может, голубятня...

– Во-во, сам гонял в детстве, - обрадовался Заремба.
– Два пальца в рот - за пару кварталов слышно...

Боржанский, едва улыбнувшись и бросив взгляд на могучую фигуру своего начальника, заметил:

– Не скромничайте, Фадей Борисович. Ручаюсь за все пять...

– Возможно, - без улыбки согласился Заремба.
– Знатно свистел.

– А сейчас?
– поинтересовалась Баринова.
– Ой, простите, я имею в виду не свист, а голубятню...

– Годы не те, - вздохнул директор.
– Но мы найдем вам голубятника. Он посмотрел на Боржанского.
– Механик у нас, кажется, из пошивочного?..

– Я не конкретно, - сказала девушка.
– Любое хобби...

– Если надо - будет и хобби!
– твердо пообещал Заремба.

– Повторяю: я должна проникнуться духом коллектива, подышать с ним одним воздухом, - самозабвенно говорила Баринова.
– Чтобы зритель видел не только то, что в кадре, но и ощущал, что за кадром. И поэтому я должна пожить среди людей, которых предстоит показать на экране...

– Вы совершенно правильно ставите вопрос!
– поднял палец Заремба. Злободневно, в свете последних указаний. Милости просим, живите среди нас. Мы обеспечим. Посмотрите, как наши рабочие трудятся, как отдыхают. Побываете у наших передовиков дома. Субботник устроим. А у нас дружно выходят на всякие мероприятия! Как один! Верно я говорю, Герман Васильевич?
– повернулся он к Боржанскому.

– Точно, - подтвердил тот.

– Товарищи, миленькие, - расчувствовалась Флора Юрьевна, - помогите мне! Понимаете, мое убеждение, что непременно должно быть творческое содружество между тем, кто снимает, и тем, кого снимают! Без этого наше документальное искусство мертво! И вы должны участвовать в создании передачи так же полноправно, как и вся съемочная группа!

– Поможем?
– Заремба впервые за весь разговор засмеялся, обращаясь к подчиненным.

– Об чем речь!
– откликнулся Анегин.

– А вы?
– с укоризной сказал главному художнику Фадей Борисович. Мне кажется, корреспондент и художник - родственные души... Ну, смелее, Герман Васильевич!

Боржанский вынул изо рта трубку.

– В кино и телевидении - профан. Что нужно показать, рассказать пожалуйста.
– Он пристально посмотрел на девушку: - Флора Юрьевна, скажите честно, почему вы выбрали именно нашу фабрику?

Та растерянно развела руками:

– Ну... Как вам сказать... Мне поручили... И вообще, сувениры - это интересно. Да и коллектив ваш один из передовых.
– Она замолчала.

– В Южноморске есть более современные предприятия, - спокойно продолжал главный художник.
– Электроника, например. Модно, на переднем крае науки... Честное слово, подумайте.

– Тема и объект согласованы в обкоме, - сказала Баринова.

– Да, да, - подтвердил Заремба.
– Мне звонили. Утверждено.

– Странно, - улыбнулась Баринова.
– Обычно люди мечтают попасть на экран...

– А по-моему, за человека должно говорить его дело, - усмехнулся Боржанский.
– Пресса, радио, телевидение...
– Он пожал плечами.
– Хотеть этого - по меньшей мере нескромно.