Пролетая над пучком петрушки
Шрифт:
Пу И обрадовался неожиданной прогулке. Правда, в сквере не оказалось ни одной знакомой собаки, но здесь и без них хватало развлечений. Едва Лола спустила его на землю, как он с лаем погнался за голубями. Голуби повели себя неспортивно – не захотели играть и улетели. Неподалеку прогуливалась ворона, Пу И побежал было к ней, но у вороны оказался такой огромный клюв, и сама она так неодобрительно взглянула на песика, что он предпочел сделать вид, что птица его нисколько не интересует, развернуться и побежать в другую сторону. Что и говорить,
Лола села на скамейку, подставила лицо солнышку и сквозь полуопущенные ресницы продолжала наблюдать, как Пу И роется в осенних листьях.
Вдруг песик застыл и залился оглушительным лаем.
Лола подумала, что он нашел дохлую крысу или что-нибудь в этом же роде, и встала, чтобы отогнать его: еще подцепит какую-нибудь заразу.
Пу И лаял не переставая.
Лола подошла к нему и неодобрительно проговорила:
– Брось сейчас же эту гадость!
Ее ненаглядный питомец не успокаивался. Пришлось нехотя взглянуть, что стало причиной такого возбуждения.
Из груды желтых осенних листьев торчала человеческая рука.
Лола охнула и попятилась.
В следующую секунду она зажмурилась, досчитала до десяти, чтобы немного успокоиться, и снова открыла глаза.
Рука была на прежнем месте.
Более того, сейчас Лола узнала эту руку.
Красная обветренная кисть с обломанными ногтями торчала из короткого рукава. На голом запястье виднелась дурацкая татуировка «Не забуду заплатить», буквы дальше были не видны.
Никакого сомнения: эта рука принадлежала тому подозрительному типу с крысиной мордочкой и хохолком, тому самому мелкому жулику, который всего час назад приходил к ним якобы по объявлению и пытался украсть любимую Лолину скалку.
Сам жулик угадывался под грудой листьев.
– Не может быть, – пробормотала Лола, не в силах отвести взгляд от страшного зрелища. – Не может этого быть!..
Осенняя погода переменчива. Только что было тепло, светило солнце – и вдруг набежали тучи, небо помрачнело, по скверу пронесся порыв ветра, взметая золотые листья. Так же, как погода, переменилось и Лолино настроение. Только что она была в чудном расположении духа после кофе и тирамису, но вот прошла минута, и она уже испугана и растеряна.
Порыв ветра сдул листья с трупа, и теперь он целиком открылся Лолиным глазам – крысиная мордочка, потешный хохолок, потертый долгополый пиджак.
Карманы пиджака были вывернуты. Рядом с правым карманом валялся знакомый Лоле клетчатый платок.
– Не может быть, – снова пробормотала Лола.
Она схватила заливающегося лаем Пу И, прижала его к груди и со всех ног припустила в сторону дома, совершенно забыв о том, что ушла оттуда навсегда.
Леня открыл мгновенно – по звонку почувствовал, что с боевой подругой что-то стряслось.
В прихожую она ввалилась с полными ужаса глазами. Дрожащими руками она прижимала к себе такого же напуганного Пу И.
– Воды! Скорее воды!
Маркиз
Тогда Леня отвел ее на кухню, усадил на стул и попытался отнять перепуганного песика. Лола вцепилась в Пу И и не отдавала. Сам Пу И дрожал, как овечий хвост. Леня вздохнул, налил в стакан приличную порцию коньяка и осторожно поднес к Лолиным губам. Она выпила коньяк, как воду, и наконец в ее глазах проступило осмысленное выражение. Лола выпустила Пу И, тот немедленно спрыгнул на пол и напустил лужу, чего с ним давно не случалось. Лола нашла глазами Маркиза и проговорила еле слышно:
– Его убили. Пу И нашел труп в сквере, под листьями.
– Кого? – изумился Леня.
– Того воришку, что приходил к нам час назад. Того самого, который пытался украсть мою скалку.
– Что? – Леня отказывался верить. – Ты точно не ошиблась? Не перепутала?
Лола посмотрела на компаньона таким взглядом, что тот сразу понял: никаких сомнений быть не может.
– Я его видела так же четко, как тебя сейчас, – прошептала Лола. – Нет, даже четче, сейчас у меня перед глазами все расплывается.
– Это от коньяка. – Маркиз не стал спорить. – Или от стресса.
– И еще, – Лола не обратила ни малейшего внимания на его слова, – у него были вывернуты карманы. Его обыскивали!..
– Может, его убил и ограбил какой-то наркоман, – неуверенно предположил Маркиз. – А что, срочно понадобилась доза…
В Лолином взгляде читалось неодобрение: неужели он сам верит в свои слова?
– Понимаю, – пробормотал Леня в смущении, – среди бела дня и прямо на улице…
– Даже не в этом дело, – прошептала Лола, оглядевшись, как будто боялась, что ее кто-то подслушивает. – Какой наркоман напал бы на такого?..
Леня понял, что она имеет в виду. В самом деле, их недавний гость выглядел так, что ни одному наркоману не пришло бы в голову убить его ради ограбления.
– Тогда что же это? – Леня тоже понизил голос.
– Часы! – уверенно припечатала Лола. – Ты же сказал тому, который пришел последним, что мы отдали эти часы. Ты его даже описал!..
Маркиз повалился на подвернувшийся стул. Из-под него с возмущенным мяуканьем вывернулся Аскольд.
– Не настолько это все-таки дорогие часы, чтобы из-за них убивать.
– Сейчас и не за такое убивают, – вздохнула Лола. – Надо же, вроде такой приличный мужчина, этот, что был после жулика. Потрепанный немножко, а так…
– Теперь ты видишь, к чему привела твоя глупость с объявлением! – ввернул-таки шпильку Леня.
Лола не удостоила его ответом, зато с холодильника отозвался Перришон:
– Кошмар-р! Тр-рагедия!
– Ты бы помалкивал, – прикрикнул Маркиз. – Все из-за тебя, из-за твоего романа с вороной!
– Кар-ра хор-рошая! – возразил попугай.