Пролетая над пучком петрушки
Шрифт:
– Куда намылился, паршивец?
Это был он, человек в черных очках.
– Решил спереть часы и смыться? – Вторая рука перехватила Кешу у горла. – От меня не убежишь! Где часы?
– Н-нет, – прохрипел Кеша, – они…
– Врешь! – зарычал седой. – Врешь, недоумок! Они были у старика, я знаю! Плохо искал. На зону захотел?
Краем глаза Кеша видел, как бомжи повернули головы в их сторону. Седой между тем обшаривал его карманы, бормоча что-то об очередном обмане и жизни на нарах.
– Помогите! – пискнул Кеша. – Грабят!
За этот крик
– Убивают! – заорал Кеша в отчаянии.
Бомжи припустили быстрее и скрылись за углом. Кеша понял, что жизнь его висит на волоске. Но страшный человек неожиданно успокоился и велел рассказывать. Трясясь и заикаясь, Кеша поведал фантастическую историю о форточке. Седой снял очки и внимательно посмотрел на него. Глаза его горели, как два угля. Кеша почувствовал, что сердце сейчас остановится от страха.
Открылась дверь подъезда, и на пороге появилась старуха с ведром.
– Вы чего это здесь? – близоруко прищурилась она.
Кеша неожиданно толкнул седого в грудь и кинулся бежать. Едва не сбил старуху с ног, ворвался в подъезд и выскочил на проспект в другую дверь. Прохожие шарахались от расхристанного парня с дикими глазами, который улепетывал как угорелый, хотя за ним никто не гнался.
О брошенной машине Кеша вспомнил только дома.
С тех пор как Лола безуспешно пыталась перевоспитать попугая, прошло часа полтора. Маркиз напился чаю с бубликами, шоколадными конфетами и вареньем и дремал теперь на диване. Кот мурлыкал у него под боком.
Лола вышла из ванной в чудном настроении и решила не заходить в гостиную, чтобы не расстраиваться. В ее спальне Пу И валялся на кровати, завернувшись в шелковое покрывало цвета увядшего шиповника. Лола пощекотала ему животик, поцеловала в нос. Потом потянулась и осознала, что хочет есть. Готовить не хотелось, и она решила уговорить Леню сводить ее в ресторан.
Она заглянула к нему в комнату, но увидела, увы, только сонный затылок. Кот Аскольд приоткрыл глаз и просемафорил, что, если нет ничего важного, нечего и беспокоить.
– Фу-ты ну-ты, – фыркнула Лола.
Выходило, что нужно готовить обед. Она потащилась на кухню.
Попугай сидел на холодильнике и плевался ореховой шелухой.
– Перри, ты это нарочно! – горестно воскликнула Лола.
Голову она подняла, под ноги не смотрела и из-за этого чуть не упала. Под ногами у нее лежало что-то небольшое и блестящее. Лола наклонилась, с опаской подняла эту вещь и так и застыла в изумлении. В руке у нее были старинные часы – луковица на цепочке. Сразу было ясно, что часы золотые, уж очень приятно они лежали в руке и поблескивали таинственно. Часы были небольшие, видно, что не новые.
Лола аккуратно подняла крышку. Стрелки застыли на без четверти десять. Цифры четкие, римские, выписаны красиво. По циферблату в произвольном порядке разбросаны крошечные бриллианты. Во всяком случае, на бриллианты было очень похоже.
Лола закрыла крышку и повертела
Попугай слетел с холодильника и опустился на ее плечо. Когти вцепились так сильно, что Лола вскрикнула:
– Перри, мне больно! Отстань!
От неожиданности она выронила часы. Перришон тут же спикировал за ними, схватил за цепочку и утащил в клетку.
– Ворюга! – Лола обиженно терла плечо.
– Дур-ра! – привычно отругнулся попугай.
– Леня! – истошно заорала Лола. – Иди сюда!
Лола была хорошей актрисой – в свое время это признавали и режиссеры, и критики, и даже коллеги по артистическому цеху. Ей прекрасно удавались слезы и вздохи, не говоря уже о том, какой мастерицей она была по части всевозможных выразительных взглядов. Еще у нее в запасе имелся внушительный арсенал разных криков и восклицаний. Она умела жалобно взывать о помощи, как Белоснежка, заблудившаяся в лесу, покрикивать, уперев руки в бока, как барыня из «Муму». Само собой, ей ничего не стоило вскрикнуть «ах» и грациозно упасть в обморок без грохота и поломанных конечностей.
Еще она умела визгливо орать – это требовалось для создания образа плохой жены или базарной бабы. Но с таким же искусством она воздевала руки и горестно взывала к небесам, как героини греческой трагедии.
Все это Леня Маркиз прекрасно знал и все равно никогда не мог сказать наверняка, играет его подруга в эту минуту или нет. Сейчас Лолин вопль был настолько грозным, что Маркиз скатился с дивана и прибежал на кухню в одних носках.
– Что снова случилось? Ты жива?
– Посмотри, что у него в клетке! – ледяным голосом велела Лола.
– Да что у него может быть, – заворчал Леня. – Знаю, нужно почистить. Давно собирался, только я этим и занимаюсь… Ой, что это?
– Это я тебя хотела спросить, что это. Откуда у нас в доме эта вещь? Ты купил эти часы?
– В жизни их не видел, – чистосердечно признался Маркиз, – забавная вещица…
Попугай выскочил из клетки и негодующе захлопал крыльями.
– Перри, где ты это взял? – Леня обратился к нему.
– Подар-рок, подар-рок, – проворковал попугай.
– Кто же тебе подарил такую отвратительно безвкусную вещь? – грозно подбоченилась Лола. – Какая старуха?
– Почему старуха? – по инерции удивился Леня.
– Потому что этим часам сто лет в обед!
– Больше. – Леня открыл крышку и поднес часы к свету. – Думаю, не сто, а сто пятьдесят как минимум. Лолка, не смотри зверем, я понятия не имею, откуда они взялись в нашей квартире!
– Кар-ра! – заорал попугай так громко, что Лола подпрыгнула на месте. – Кар-ра дор-рогая!
– Да что вообще происходит? – Лола в бессильной ярости топнула ногой. – И откуда так дует?
Она двинулась в гостиную. Леня поплелся за ней, попугал полетел следом, притащившийся, как всегда, с опозданием Пу И поскакал вдогонку. Сзади крался Аскольд, которому тоже было интересно, но не хотелось демонстрировать свое любопытство.