Пролог
Шрифт:
– Бывая на Маргеланде, – тоже извиняясь откликнулся Шэф, – а я здесь часто
бываю… приходится иногда работать под прикрытием, – тогда вместо Мастера войны
появляется обедневший аристократ, – шальт Атос. Шальт – это титул такой, означает
одного из младших безземельных сыновей, – здесь лен не дробят, – все старшему сыну.
Атос – тоже не случайно, графически это выглядит, как: «а’Тос», приставка «а’» означает, что ее носитель – аристократ, так же, как
или же Мастера войны. Поэтому, – ты а’Рамис, а не твой любимый д’Артаньян…
– А почему форму мушкетерскую выбрал?
– А какую еще? – удивился Шэф, – ты кроме гвардейской… ну-у… той – черной…
еще какую-нибудь знаешь? Я – нет.
– И я нет… – признался Денис.
– Я давным-давно заказал несколько комплектов у лучших портных и сапожников
Дарлана… эскизы с Земли притащил. Нужен был какой-то имидж, и чтобы не изобретать
велосипед… – он улыбнулся, – … еще повезло, что у нас рост и фигура одинаковые.
Денис хотел было спросить: «А если бы были НЕ одинаковые, – ты бы меня
оставил учится?», но вместо этого сказал:
– А выглядит, как новая…
– Простейшее заклятие нетленности.
– Понятно…
Скажем честно, что если Денис сразу успокоился, – недолгая, но крайне
интенсивная стажировка в Ордене Пчелы начисто избавила его от главного, можно
сказать, – определяющего свойства русской интеллигенции, – рефлексии по каждому
поводу, и он попросту выкинул произошедшую ссору из головы, – мол поцапались и
поцапались, – с кем не бывает! – дело житейское, а по ушам так вообще чуть не каждый
день прилетало на тренировках, да бывало и не по разу, то Шэф долго не мог вернуться к
обычному, безмятежному состоянию духа, – он все искал ответ на сакраментальный
вопрос: «Как такое вообще могло произойти!? Как!? – я вас спрашиваю?..» И в конце
концов, тщательно проанализировав сложившуюся ситуацию, пришел к выводу, который
полностью очищенный от ненормативной лексики выглядел так: «Да-а-а-а… похоже я, как в дурацком анекдоте, вместо щеночка гладкошерстной таксы прикупил пакистанскую
крысу… причем бешенную!»
2 Глава
В голове, циклически и непрерывно, как змея, проглотившая свой хвост,
крутилось:
Опя-я-ть скри-и-и-пит
по-о-тертое-е-е седло-о-о-о
и ве-е-тер хо-о-о-лодит
былую-ю-ю рану-у!
Песня отражала самую суть происходящих событий: и седо скрипело и рана
присутствовала, – в смысле потертость. Причем, что в некоторой степени удивительно, никакого продолжения куплета: «Куда вас сударь к черту занесло», ну и так далее по
тексту, в голове не звучало, только скрип и рана. Эта бесконечная,
заслуженного акына, строка, потихоньку пилящая мозг Дениса, была следствием слов, сказанных Шэфом перед началом путешествия в Дарлан: «Совместим приятное с
полезным».
Смысла фразы Денис так и не понял, ни в тот момент, когда она была произнесена, ни позже – и если обучение искусству верховой езды, пусть с некоторой натяжкой и
можно было отнести к полезному, то ничего приятного в конном переходе Денис не
обнаружил: стертая задница, едкий конский пот, риск свернуть себе шею после падения с
приличной высоты, причем на достаточно высокой скорости, возможность остаться без
глаза, а то и без обоих, если ветка стегнет особенно неудачно… – нет, нет, и еще раз нет, –
и не уговаривайте, – ничего приятного!
Но, в искусстве верховой езды кроме непосредственно езды, простите за
тавтологию, присутствовали и иные, душу выворачивающие процессы, а именно: выводка
лошади, разгоряченной после целого дня скачки, чистка ее, мытье, расседлывание, – это
вечером, а утром, естественно, – оседлывание. Причем, если расседлать свою спокойную, покладистую кобылку, по кличке Марша, Денису удавалось с первого раза, – кто бы
сомневался?! – то с седланием возникали, мягко говоря, проблемы.
Сначала нужно было ее почистить. И когда она уже блестела начищенными
боками, а Денис шел за седлом, Марша начинала бить копытами так, что грязь летела во
все стороны, заново покрывая ее спину и бока. Приходилось начинать все сначала.
Дальше, – вроде бы простая задача надеть уздечку превращалась в увлекательную игру «а
ну-ка догони, или достань». Только он подносил уздечку, наглая скотина задирала морду.
Денис вынимал яблоко или сухарик, морда опускалась. Он подносил уздечку, морда тут
же поднималась в недостижимую высь.
Денису пришло в голову, что любимый руководитель его коварно обманул,
представив Маршу, как приличную лошадь, в то время как она являлась тайным агентом
Ада, только прикинувшимся обычной кобылкой. Скрывать свою точку зрения он не стал, доведя ее до сведенья руководства. В ответ руководство только похихикало, заявив, что
спокойнее Марши может быть только чучело из зоологического музея.
Причем, предметно доказать Шэфу очевидную зловредность адского коня было
невозможно: как только главком подходил, Марша подставляла ему голову и чуть ли не
сама одевала проклятую уздечку. К огромному сожалению Дениса, на этом цирк не
заканчивался, – дальше нужно было седлать это дитя порока, и вредная скотина тут же
надувалась как воздушный шар, так что подпруга даже не сходилась на животе…