Прометей: каменный век II

Рави Ивар

Мои дикари в момент разбежались или попрятались за палаткой. Жеребенок ткнулся мордой в мать, подталкивая ее. Лошадь снова заржала, попыталась встать, ей это почти удалось, но в последний момент ее ноги подогнулись, и она упала на бок. Весь зад лошади был в крови, тоненькой струйкой кровь стекала на песок из рваной раны на правой ляжке. Я не успел подойти к ней, как услышал собачий или волчий вой и поскуливание. Из-за пальм выскочила стая собак, которая стала тормозить, увидев множество непонятных двуногих существ. Задние ряды напирали, передние огрызались, началась небольшая свара, которая быстро закончилась.

Собаки уселись среди пальм

примерно на расстоянии ста метров: слышались тявканье и завывания, но напасть они не решались. Это были собаки, а не волки. Они были рыжевато-серой окраски, размерами не больше средних дворняжек. Маленькие острые уши стояли торчком, хвосты были короткие и тонкие. Они тявкали как лисицы, скулили и завывали, поднимая острые мордочки к небу.

Лошадь хрипела, судорожно подергивая ногами, удивительно, что ей удалось так пробежать, имея такие раны. С собаками разберусь позже, сейчас главное не упустить жеребенка, которому от силы было несколько месяцев. Зайдя ему за спину, я бросился и схватил его за шею, испуганный жеребенок рванулся и потащил меня по песку в сторону моря.

Вися на шее у животного, я истошно кричал своим, чтобы помогли мне. Даже страх перед Макс Са не дал смелости дикарям наброситься на жеребенка, пока он сам не свалился, завязнув копытами в песке. Когда мы упали, хорошо, что не на меня, мои соплеменники очнулись и навалились всем скопом, прижимая жеребенка к песку. Пока они его удерживали, я сбегал в палатку и принес веревки, которыми опутал ноги животного. Он истошно заржал, ему ответила умирающая мать, тщетно скребя копытами по песку в надежде подняться.

Подойдя к лошади, перерезал ей горло. Кровь хлынула на песок, словно почувствовав ее запах, многоголосо завыли собаки. Лошадь захрипела и затихла. Я не знал, что делать с жеребенком, загон для ягнят для него показался хлипким: если начнет бесноваться — разнесет. Но и держать его связанным не вариант. Решил рискнуть, может наличие животных его успокоит. Общими усилиями поставили его на ноги, частично распутав веревки.Придерживая за хвост, гриву и шею, повели в загон.

Жеребенок устал от долгого бега, от сопротивления и шел покорно. Несколько собак, видя, что жертва уходит, рванулись вперед, но струсили и вернулись обратно. С ними что-то надо было делать, если мы отойдем, они просто съедят лошадь. Остался у палатки, кликнув на подмогу Лара. Послал за Гау, нашим самым метким лучником. Собаки крутились на месте, но дистанцию не разрывали, однако и уходить не собирались. Возможно, им просто не встречались двуногие звери и запах костров их тоже сдерживал.

Поручил троим охотникам освежевать лошадь, мясо и шкуру отнести женщинам. Парни деловито принялись за работу, бросая взгляды то на меня, то в сторону собак.

Прибежал Гау, теперь нас было трое лучников и пять лесорубов, вооруженных каменными топорами.

— Гау, попадешь в собаку? — показываю в направлении стаи.

Мой мастер лука снимает лук с плеча и накладывает стрелу. Около десятка собак находятся поближе, либо самые смелые, либо самые глупые. Гау целится долго, дважды опуская и снова натягивая тетиву. Наконец он выпускает стрелу, и раздается визг: одна из собак пытается вырвать стрелу из бока, отчаянно крутясь на месте. Ее товарки, привлеченные запахом крови, накидываются на нее. Слышится отчаянный визг, и раненая псина исчезает под клубком тел.

Воспользовавшись столпотворением, мы подбегаем чуть ближе и почти синхронно выпускаем три стрелы. Снова визг и рычание,

и очередные раненые становятся пищей для собак. Мы успеваем выпустить еще по две стрелы, прежде чем собаки понимают опасность и с визгом отбегают на безопасное расстояние, оставляя около десятка полусъеденных трупов.

С моего места я насчитываю не меньше полусотни, точное число узнать трудно, животные постоянно перемещаются. Когда наступит ночь, хищники окажутся в выигрышном положении, с учетом особенностей ночного зрения. Радует и то, что собаки не стали обходить поселение и нападать со стороны леса. Они по-прежнему кучкуются на побережье с южной стороны, со стороны степи.

Ждать ночи нельзя, надо самим атаковать и разобраться с непрошенными гостями. Посылаю за остальными лучниками, основная масса племени разбежалась по хижинам. Через десяток минут подходят Зик, Бар и Ара. С Хадом подходят мои копейщики. Их ровно десять. Собрав свое войско, объявляю диспозицию:

— Впереди идут воины с копьями, если собаки атакуют, выставляйте копья, не давайте себя укусить. Лучники стреляют между воинов с копьями. Стрелять только наверняка, у нас не так много стрел.

Ара и Хад дополнительно переводят мои слова, не все воины хорошо понимают русский язык. Беру свой пистолет, один дробовой патрон меняю на сигнальный. Как ни жалко патронов, но если собаки атакуют сплошной массой, нам грозят увечья и, возможно, и гибель.

Первые пятьдесят метров мы прошли без проблем: дальше нас заметили, и угрожающее рычание было своего рода предостережением. Я не мог понять этих собак: видя гибель своих товарок они не убежали. Это противоречило поведению животных, которые обычно убегают от более сильного соперника. Мы дошли до трупов ранее убитых собак.

— Соберите стрелы, — лучников не пришлось подстегивать, две стрелы были сломаны, еще у двух наконечники остались в телах. Чуть позже их надо вытащить, каждый наконечник на вес золота.

В этот раз нам удалось выстрелить только раз: стая сорвалась с места и, отбежав метров на двести, остановилась. На месте остались убитыми три собаки и еще две раненые убежали со стаей. Впрочем, прожили они совсем недолго.

Больше приблизиться собаки нам не дали:как только расстояние сокращалось до ста метров, стая дружно отбегала и снова усаживалась на землю. После трех бесплодных попыток, мы прекратили это бесполезное преследование и вернулись, собрав свои стрелы.

Подошло время обеда, пока мы принимали пищу, стая снова вернулась и расположилась под пальмами.Я пытался придумать, как покончить с ними, но удачных мыслей не было. Стоило нам сократить дистанцию, как собаки ее мгновенно увеличивали. Но и нападать они не спешили, явно дожидаясь ночи. С приближением сумерек распорядился обложить кострами периметр лагеря с двух сторон, с которых можно было ожидать нападения.

Периодически в круг света попадали одиночные смельчаки, которые исчезали в темноте, не дожидаясь стрелы. Я послал Хада, чтобы собрал всех женщин и детей в нескольких хижинах, стоявших ближе к палатке. Практически все мужчины были рядом со мной. Мы не могли жечь столько костров всю ночь, никакого хвороста не хватило бы поддерживать огонь в тридцати кострах целую ночь.

Отослал десяток мужчин во главе с Ларом и Хадом, чтобы охраняли хижины с женщинами и детьми, если животные прорвутся. Костры прогорали, свет, отбрасываемый ими, уменьшался, в темноте мелькали горящие красным огнем глаза хищников. Время нападения неумолимо приближалось.