Прометей: Неандерталец
Шрифт:
Ночь мы решили провести у небольшой рощицы, где не было проблемы с хворостом. Настораживали кости животных, возможно, рядом находилось логово хищника. Санчо быстро разжег огонь, я же дополнительно собрал ещё хвороста, чтобы в случае необходимости поддерживать большой костер или разложить второй. Буквально через два часа, когда после ужина мы устраивались спать, моя предусмотрительность, возможно, спасла наши жизни.
Угрозу заметил Санчо. Выхватив из костра сук, он поднял его над головой. Мы увидели, что по периметру границы света от костра сидели собаки. Сидели молча, без лая и рычанья, дожидаясь пока погаснет костер, или мы примем горизонтальное положение. Но как только парень осветил их, собаки залаяли и завыли, отступая
До утра мы спали по очереди, подбрасывая в костры хворост. Когда на востоке заалело небо, разочарованные собаки сорвались с места и побежали на север. Мы еще час не двигались с места, ожидая подвоха. После ночного визита я решил держаться ближе к побережью, там хотя бы с одной стороны была вода, и можно не ожидать нападения. Скорость передвижения мы взяли высокую: хотелось уйти как можно дальше от места, где обитает такая крупная стая собак. Несмотря на голодное урчание желудка неандертальца и многократное «Ял» (Еда. Кушать хочу), мы до самого вечера шли без остановки. Наверное, это был самый длинный наш переход, потому что вечером мы оба были совершенно обессилены. По моим прикидкам сегодня мы прошли около пятидесяти километров. Если бы удалось держать такую скорость ещё три недели, мы бы успели бы дойти до Плажа.
Но такие нагрузки выходят боком, это я понял утром, когда все тело ныло от усталости. Правда через полчаса ходьбы, усталость и боли в мышцах прошли, и мы в хорошем темпе продолжили путь. Санчо сегодня не хныкал из-за голода, потому что вечером съел тройную порцию. Вот и сейчас он шел бодро, понимая, что ужин сможет съесть уже неограниченный.
С каждым днем солнце начинало греть все сильнее, весна уже была в самом разгаре. В очередной раз, наткнувшись на берегу на нагромождение скал, я скорректировал путь по равнине, чтобы не преодолевать каменные взгорья на самом берегу. Перед вечером я огляделся, чтобы заприметить место для ночлега. Примерно в километре от берега росла группа деревьев, которая как нельзя лучше подходила для того, чтобы сделать привал и остаться там на ночь.
Когда мы подошли к деревьям, еще не стемнело, и поэтому я сразу заметил следы от нескольких костров. Но настоящий шок я испытал, когда увидел верблюжий кизяк. «Они искали меня, значит, верят, что я жив!» — от одной мысли мне стало тепло.
Теоретически это мог быть кизяк и от диких верблюдов, интуиция мне говорила, что костры и кизяк взаимосвязаны. Кизяк был не свежий: он практически рассыпался. Это говорило о том, что он испытал на себе и холод и жару. Кизяк лежал тут, как минимум, несколько месяцев. Я мог только предположить, что после возвращения Тиландера, Нел или Миа не поверили в мою смерть и решили меня искать.
Сразу появились вопросы: где сейчас экспедиция? Вернулась домой или продолжает поиски? Первый вариант мне показался логичнее, трудно искать пропавшего человека все месяцы, особенно зимой. После неудачных поисков, они, вероятно, смирились, что я мертв и вернулись домой. А, возможно, вышли второй раз на поиски и тогда мы могли разминуться. В любом случае, если ничто мне помешает, примерно через две недели я буду у своего поселения. Оставалось продержаться две недели и не влипнуть в неприятность. Последнее у меня получалось с завидным упорством.
— Санчо, сегодня наедайся впрок. С завтрашнего утра мы будем идти быстрее и без остановок, — сказал я
Невозмутимый неандерталец уже грел мясо над костром, нанизав его на веточки. Пока жевал подогретое жареное мясо, я старался не думать о том, что поисковая группа могла выйти второй раз на поиски и
Глава 25. Дон Кихот и Санчо Панса
Утром перед выходом в дорогу я еще раз внимательно осмотрел кизяк и территорию вокруг следов костров. Сомнений не было — здесь останавливались разумные люди и верблюды одновременно. Человек после себя всегда оставляет следы: это бывает кусок веревки, предметы обихода или негодное оружие. В кустах рядом с кострами я нашел половину сломанной стрелы с оперением на хвосте. Наконечник был снят, но оперение на стреле осталось. Хотя прошло несколько месяцев, я мог поклясться, что эта стрела — дело рук мастера Гау. Именно он делал продольные бороздки в конце стрелы, которые смазывал рыбьим клеем и сажал туда оперение. Это был его фирменный стиль, и сомневаюсь, что какому-нибудь неизвестному мастеру кроманьонцу, могла прийти в голову мысль именно так ладить оперение. Те же Выдры, которые при встрече с нами тоже владели луком и стрелами, клеили оперение рыбьим клеем. Но бороздок в стреле при этом не делали. Из этого уже уверенно можно было сказать, что это была поисковая группа, и искали они меня.
Ограничатся они той неудачной экспедицией или нет? Поразмыслив, я пришел к выводу, что сейчас прошло столько времени, что собранное мной племя Русов может захотеть большей самостоятельности и привилегий. В таком случае Нел и Мие, даже с поддержкой Лара и братьев первой жены, будет не до поисков. Американцы тоже, наверное, не будут рваться на поиски. Как современные люди они мало верят в чудеса и, вероятно, в своих мыслях давно похоронили меня. Следовательно, каждый день моего промедления может обернуться большими проблемами. Конечно, Лар и его копейщики останутся мне верны, но меня самого-то нет… Сколько бы дикари ни верили в чудеса, без подпитки в определённые промежутки времени вера в чудеса угасает.
Я оторвался от размышлений и посмотрел на своего верного оруженосца, который за эти месяцы стал выше на несколько сантиметров. Если в книге Сервантеса Санчо был смешной низкий толстяк, то мой Санчо был довольно высок для неандертальца, а мускулам мог бы позавидовать любой культурист. Я же вполне мог походить на Дона Кихота: высокий, с бородой и загорелый. Только воевал я не с ветряными мельницами, а с конкретными врагами: неандертальцами, кроманьонцами, хищниками.
Санчо доел большой кусок мяса, я завтрак закончил давно и ждал, пока насытится вечно голодный неандерталец. Каждая минута задержки казалась вечностью, но дикарь привык кушать основательно, эту привычку из него так легко не выбить. Едва он проглотил кусок, я сразу скомандовал, отбивая желание у Санчо приняться за следующий:
— Вставай, Санчо, нам пора в дорогу!
Я поправил свою накидку и решительно зашагал на восток, уверенный, что неандерталец последует за мной. Не время сейчас рассиживаться, набивая желудок, возможно именно сейчас во мне больше всего нуждается моя семья и друзья.
Весеннее солнце уже начинало припекать, пришлось снять меховую накидку. В ней было жарко, как в сауне.
«Сауна, баня»…
Я даже остановился как вкопанный от этих слов. Я, русский человек, за шесть с лишним лет нахождения на этой Земле, не удосужился построить русскую баньку. Невероятно, но саму мысль о строительстве баньки, я всерьез не рассматривал ни разу. Пару раз было сожаление по поводу отсутствия нормальной ванной комнаты. Я думал выложить ее по типу римских терм из камня, чтобы была нормальная купальня. И совсем забыл про баньку. Да что такое римские термы в сравнении с нормальной русской баней? Так, одно название.