Прометей с востока
Шрифт:
Сейчас оба боярина недавно поужинали и скрашивали время беседой. Глеб задал вопрос, смогут ли они победить эльфов, и услышал от друга неожиданный ответ.
— Нам их побеждать не нужно, — усмехнувшись, сказал Джон. — Надо просто защитить свои земли и выждать, когда они сами развалятся. Не понял? Тогда попробую объяснить. Ты просто не представляешь всей силы моего народа. Эльфов раз в пять больше, чем маозов во всех княжествах. Вот мы с тобой умыкнули несколько станков и рады, а их у эльфов тысяча. Ваше счастье в вашей неразвитости. Морской торговли почти нет, побережье не заселено и Славутич непроходим для флота. Флот — основная ударная сила эльфов, а против вас его и применить нельзя. Конечно, можно занять побережье, понастроить лёгких судов, которые пройдут по волокам, и с их помощью перегнать к вам армию и пушки.
— А почему сильная страна должна развалиться? — не понял Глеб. — Пусть эльфы сейчас не те, но всё равно у них в руках огромные силы…
— Пока эти силы в их руках, — согласился Джон, — но так будет недолго. Эльфы не хотят служить в армии, и их всё меньше идёт во флот. Даже в Университет с каждым годом поступало всё меньше студентов. Чеканя медные деньги и заставляя другие народы продавать за них все их богатства, включая золото, эльфы так обогатились, что многим уже нет нужды работать. Скоро повсюду будут наёмники, которым вынуждены давать эльфийское оружие. Когда-нибудь, и я думаю, что это время не за горами, они осознают свою силу, и это станет началом конца. Стал бы ты двадцать лет переносить тяготы службы и рисковать головой в надежде на гражданство, которое в силах взять сам? И учти, что если не успеешь отслужить и погибнешь, то твою семью отправят обратно, а если отслужишь, к вам всё равно будут относиться, как к эльфам второго сорта. Стать своими могут только ваши дети, да и то это не у всех получается. В эльфах слишком много гнили, не во всех, но во многих. Сто лет назад ни одному мужчине даже не пришло бы в голову пристроиться к другому мужику, если есть женщины. Моряки подставляли друг другу задницы, если долго были в море, но в первом же порту природа брала своё. А сейчас с этим совсем плохо, даже такой чужак, как ты, должен был заметить. Как можно молиться богу и считать нормальным то, за что он карал смертью?
— И что мы будем готовить? — спросил Глеб. — Вот мы забрали станки…
— Прежде всего их нужно собрать и запустить, — сказал Джон. — А заодно снять с корабля и установить в слободе вторую паровую машину, потому что одной нам будет мало. За зиму нужно будет сделать пресс. Такого станка в мастерской не было. Когда запустим все станки, начнём учить на них работать самых старших из ребят и моих мастеров. Нам повезло найти много пороха, поэтому поначалу им можно будет не заниматься. А вот горючей жидкости нужно будет много, а мы израсходовали все запасы. Нужно везти нефть и варить, да не в нашем котле, а сделаем что-нибудь получше. Зимой этим заниматься легче, потому что меньше других работ и нет трудностей с охлаждением пара. Жидкость нам нужна и для бомб, и для моей машины. Теперь, имея станки и металл, её можно будет попробовать сделать.
— Пугать наших врагов твоей машиной? — с сомнением спросил юноша. — Испугаются ли?
— Я её хотел делать для другого, — задумчиво сказал Джон, — но ты мне подал хорошую мысль. Если только успеем, мы с тобой сделаем такой страх, что все соседи разбегутся! Эх, совсем нет времени на мои снаряды!
— У Клэр в обучении есть несколько почти взрослых мальчишек. Выбери из них одного поумней и расскажи, что нужно делать, — посоветовал Глеб. — Пусть хоть кто-то занимается, если у тебя на всё не хватает времени.
— Бояре, видно берег! — крикнул им распахнувший дверь Матвей.
После того как появился берег, плаванье продолжалось два дня. Они были далеко на юге от устья Славутича, из-за чего пришлось плыть на север. Капитан не знал здешних вод, поэтому к берегу не приближались. В Славутиче плыли до первого волока. Там уже дожидались дружинники с шестью стругами. Первым делом разгрузили корабль. Это было нелегко и заняло целый день, несмотря
После первых объятий и поцелуев Венди вытерла слёзы и смогла лучше рассмотреть мужа.
— На кого ты стал похож! — ужаснулась она. — Щёки ввалились, синяки и сам худющий! К тебе такому даже прикоснуться боязно, не то что любить!
— Слишком много пришлось таскать грузов, — сказал Глеб. — Там и дружина, и мы с Джоном работали, не одни только мужики. Ничего, были бы кости, а мясо нарастёт. Теперь до следующей весны никуда не должен ехать. А насчёт любви не волнуйся, он не так сильно похудел. Ты сама-то как? Живот, я смотрю, стал в два раза больше. Тебя ещё можно любить?
— Не можно, а нужно! — ответила Венди. — Но сначала я тебя покормлю, а потом хоть немного отдохнёшь, а то так на мне и помрёшь!
Этот день Глеб отдыхал и отъедался. С любовью ничего не получилось потому, что он наелся и заснул. Видимо, жене его стало жалко будить, и он её сам разбудил уже утром, доказав, что его худоба любви не помеха. Позавтракав, юноша помчался в слободу смотреть, на месте ли всё то, что они с таким трудом привезли. Там уже кипела работа. Под руководством эльфа разбирались с грузами и сносили пока ненужное в подвалы. Вскоре на взятых у купцов возах привезли оставленные вчера на берегу станины. Сопровождавшие их дружинники передали, что князь желает видеть обоих бояр у себя. Пришлось всё оставить на Макара и ехать в Вельск. Их приняли тотчас, как увидели.
— Быстрей, бояре! — поторопил их стоявший в карауле гриден. — Князь уже о вас справлялся!
В княжьих палатах, помимо самого Василия и воеводы, были ещё двое.
— Это глава тайного приказа боярин Власий, — сказал вошедшим князь. — Приказ создавался, когда вас не было, потому и говорю. Власий будет отвечать за многое, в том числе и за вашу слободу. А это Жихан, но о нём пусть вам расскажет воевода.
Власий был телом грузен, с круглым лицом и большой бородой лопатой, но глаза имел умные и хитрые. Жихан сильно походил на наёмника и был одет на западный манер.
— Этот муж пять лет как уехал в королевство бошей, — начал рассказывать Трифон. — Молодой был и дурной, как раньше наш Глеб. Трудиться дома не захотел, да и служба в нашей дружине ему не приглянулась, поэтому уехал сначала к пшекам, а потом к их соседям, в надежде, что там ему дадут всё и сразу.
— Да ладно тебе, воевода, — смутился Жихан. — Я один, что ли, такой?
— То-то, что не один! — сердито сказал Трифон. — И что теперь с такими, как ты, прикажешь делать?
— Ты дело говори! — прикрикнул на него князь. — Или и об этом мне рассказывать?
— У него получилось устроиться в дружину к одному из баронов, — заторопился с рассказом Трифон. — Только и того, что не назвали младшим, а так разницы не было. Через пару лет уже стал настоящим дружинником и женился. А недавно вызвали его к барону, а у того сидят эльфы. Возвращайся, говорят, к своим, да узнай всё про сбежавшего эльфа, а потом найди случай его кончить. Только после этого можешь вернуться, а жена твоя пока останется здесь. И сильно не тяни, чтобы она не загрустила, а то мы ей враз утешителей найдём. Остаться он не мог, забрать с собой жену из-за слежки тоже не получилось. Явился сюда и бухнулся князю в ноги. Помоги, говорит, с женой! Я никогда своих не предавал и становиться душегубом не хочу, а тебе отслужу.