Прометей: владыка моря
Шрифт:
— Встаньте, дети мои, я пришел вам как Прометей, как спаситель, а не как узурпатор, — Алолихеп перевела мою фразу. Робко, боясь взглянуть мне в глаза, площадь стала вставать на ноги. Ошиблись они лишь в одном — я не сын Ра, я Прометей!
Глава 30. Аталанта
Через час весь Ондон вплоть до пограничных застав знал, что истинный сын Ра вернулся, как и было обещано много лет назад. Меня поразила фраза, сказанная старцем в балахоне: «Мы знали, что ты вернешься, об этом говорил старший из посланников Ра, что приедет время, и к вам прибудет
Потребовался почти час, чтобы дойти до дворца Амонахес, где я надеялся получить ответы. Встреченные по пути горожане вставали на колени преграждая путь и истово голосили.
— Они просят твоего благословения, — Алолихеп держалась рядом, но даже она смотрела с благоговением.
— Будьте счастливы, дети мои, — на русском благословлял просящих Божьей милости, показывая пальцами латинскую V. Люди реагировали бурно, вскакивая и убегая, чтобы собирать вокруг себя толпу восторженных слушателей.
Дворец Зикура представлял из себя монументальное строение с потолками метров пять в высоту. На первом этаже располагался огромный зал для приемов, несколько помещений под кухню и слуг. Второй этаж, куда витиевато извиваясь вела каменная лестница, занимали покои правителя и его приближенных, скорее всего, семьи.
В конце зала для приемов стояло кресло-трон накрытое роскошной шкурой неизвестного животного.
— Священное ложе правителя Ондона, — шепотом подсказала Алолихеп. Вместе со мной в дворец вошли Тиландер, Бер и Санчо. Лар, Гау и Гор остались во дворе, заняв оборону: неизвестно что придёт в голову Амонахес. Трое старцев-служителей Ра стояли молча, наблюдая за мной.
— Я должен сесть в ложе? — Алолихеп еле заметно кивнула. Мне не понравилось, каким взглядом меня провожали старцы. Само кресло показалось смутно знакомым, но шкура скрывала форму. Я сел в кресло, под моим весом плавно накренившееся назад и вернувшееся обратно. Кресло-качалка! Оттолкнувшись сильнее, пару раз с удовольствием качнулся и, приняв устойчивое положение, обратился к старцам:
— Экзамен сдан? — судя по их лицам, они полностью удовлетворились. Алолихеп переводила, пока старший из них говорил полным почтения голосом.
— Священное ложе правителя вызывает страх у посторонних, кто не посвящен в таинства Ра. Мы хотели бы удалиться в музгар, чтобы вознести хвалу Ра за возвращение его сына.
— Можете идти, только судовой журнал оставьте, я ознакомлюсь с ним поближе.
После перевода моих слов между Алолихеп и старцами завязалась дискуссия, по итогам которой судовой журнал с трепетом положили на стол передо мной.
— Принесите побольше света и не беспокойте меня. Герман, давай, присоединяйся, разберем эти каракули. — Американец, снедаемый любопытством, с готовностью присел на небольшой стул, принесенный одним из слуг.
— Алоли, распорядись о еде. И пусть хорошо покормят всех воинов.
— Хорошо, Макс Са, — жена повернулась к слугам, давая указания.
Развернув журнал, с помощью Тиландера разобрал каракули на оборотной стороне твердого переплета: «Парусное учебное судно «Аталанта», владелец: Адмиралтейство Британии, порт приписки:
Хм, интересно, это, какое же такое чудо к нам занесло? С момента, как увидел судовой журнал, сразу появилась мысль, что это очередная жертва Бермудского треугольника. Листаем журнал, придвинув светильники поближе. В первой трети судового журнала рутинные записи про погрузку воды и припасов, переход через Атлантику с курсантами на борту. Интересные записи начинались с 1879 года.
«7 ноября 1879 г. Вышли из Лондона с тремя сотнями курсантами на борту. Маршрут: Азоры, Барбадос и Бермуды, возвращение в Портсмут. Кэп Р. Стирлинг».
«3 января 1880 г. Сент-Джордж, Бермуды. Сегодня списал на берег матроса Джона Варлинга в связи с невозможностью им осуществления своих обязанностей по причине болезни живота. Начата погрузка балласта для предстоящего перехода через Атлантический океан. Кэп Р. Стирлинг».
Следующая запись датирована тремя неделями позже и носит пугающий характер:
«24 января 1880 г. Сент-Джордж, Бермуды. Проверил ходовые качества «Аталанты», удалившись от порта на расстояние двадцати миль. При боковой качке крен доходит до 27 градусов. Из всего экипажа только девять опытных матросов и два офицера. Курсанты прибывают на судно после трехнедельного отдыха в Сент-Джордже, отплытие назначено на 31 января 1880 г. Боже, храни короля. Кэп Р. Стирлинг».
— Ты слышал о таком судне, Герман?
— Нет, не припоминаю. Это же, вроде, английский корабль, эти бритты всегда любят разводить панику на ровном месте, — американец придерживался невысокого мнения об англичанах, по праву считавшихся лучшими мореходами.
— Не знаю, Герман, мне в записях этого Стирлинга кажется зловещее предзнаменование. Посмотрим, что у них случилось дальше. Запись от 31 января того же года содержала подробное перечисление груза, в основном состоявшего из воды, съестных припасов и балласта.
2, 6, 10 и 16 февраля записи касались учебной программы курсантов: отработка поднятия парусов на время, замер скорости судна, дрейф и так далее.
Остаток февраля и до середины марта записи в журнале вполне обычные: определение широты и долготы и внесение координат в журнал. Запись, сделанная 17 марта 1880 г. отличалась почерком и наклоном, словно человек писал в крайнем возбуждении или подпитии.
«17 марта 1980 г. Сегодня с утра подошли к Азорским островам (о. Санта-Мария), чтобы в порту пополнить запасы пресной воды и продуктов. Города нет!!!» — Три восклицательных знака свидетельствовали о крайней степень возбуждения капитана. Жирная чернильная клякса фиолетовым пятном занимала несколько строчек, после которых капитан продолжил запись:
«На островах Сан-Мигель и Санта-Мария нет ни единого человека или человеческой постройки, словно здесь никогда не жили люди. Огромное количество птиц, которые совершенно не боятся людей. Высадившись на оба острова с группой курсантов, не нашел следов пребывания человека. Завтра обследую группу островов Терсейра, не иначе как сам дьявол вводит нас в заблуждение. Господи, спаси и помилуй наши души. Кэп Р. Стирлинг».