Промежуточный человек
Шрифт:
Кто только к Пете не подходил! И всех он одаривал, всех помнил, всех знал в лицо. И Петю все помнили.
Так он и работал, как регулировщик на шумной улице, умело раскидывая поток машин и всегда зная, кому в какую очередь, в какую сторону.
Река продовольствия Сватова не волновала. Но, сопоставив круг своих деловых знакомств, поддерживаемых им с таким трудом, с Петиным покупательским «активом», Сватов сразу понял, что директор — великий и незаменимый человек.
С покрышек для «Нивы» все и началось.
Петя по приглашению Виктора Аркадьевича пришел на студию, он всегда мечтал посмотреть, как делается кино. По счастливой
Петя в разговор, разумеется, не вмешивался. Сидел на краешке стула, стараясь не мешать. Увидев неподдельное огорчение и досаду Сватова, сразу вызвался помочь. Тот в ответ только рукой махнул — безнадежное дело. Если даже председатель коопсоюза ничего не смог…
— Можно позвонить? — спросил Петя.
По телефону он ничего говорить не стал. Только поздоровался и пообещал подъехать. Сватов был занят, ехать неизвестно куда и неизвестно за чем ему не хотелось. Тем более в автомагазин, где покрышек этих не было с начала года. Петя настаивал, Сватов согласился. В магазине Петя ненадолго исчез.
Появился Петя с директором магазина, но к Сватову они не подошли. О чем-то посовещались в отделе, и директор исчез. Продавщица с интересом глянула в сторону Сватова и кивнула, как бы здороваясь.
— Значит, так, — сказал Петя, — делайте, пожалуйста, что я скажу. Деньги с собой у вас есть? — Петя полез было в карман за бумажником, но Сватов его остановил. Деньги у него были. — Вы стойте около кассы, вот здесь, никого вперед себя не пропускайте и смотрите на меня. Как только я махну рукой, — Петя показал: вот так, — сразу выбивайте пять покрышек.
— Их же нет, — попробовал возразить Сватов, но Петя уже устремился к прилавку.
В ту же минуту шторки раздвинулись и парень в черном халате выкатил в зал черное колесо. Взяв его в руки, он принялся пристраивать колесо на витрину.
Петя махнул рукой, как было условлено, но Сватов уже и без того протягивал в окошко деньги.
— Мне покрышки для «Нивы». Пять штук, — сказал он.
— Покрышек нет, — ответила кассир.
— Есть, — сказал Сватов. И кивнул в сторону прилавка, где столпились возбужденные автолюбители. Несколько человек уже бежали к кассе, на ходу доставая деньги.
— Нина! — Кассир поднялась и, вытянув шею, глянула поверх стекла. — Что там у нас? Покрышки, что ли, есть для «Нивы»? — Услышав ответ, уселась, недоуменно пожимая плечами. — Сколько, вы говорите? — И принялась пересчитывать деньги.
— Клава! — крикнула продавщица кассирше, едва Сватов протянул ей чек. — Покрышки больше не выбивай. Покрышек для «Нивы» больше нету. Кончились покрышки, — обратилась она к покупателям. — Всего-то и дали пять штук…
Петя всесилен, это Сватов сразу понял. Ему было чем подпитывать интересы и удовлетворять потребности, было чего распределять. Это даже, можно сказать, входило в его служебные обязанности.
Кроме того, познакомившись с Петей ближе, Сватов узнал, что работал тот и вечерами, возвращаясь из магазина домой. И здесь-то начиналась его главная деятельность. Здесь по телефону звонил Петя. И его домашним пользоваться по вечерам телефоном так же не рекомендовалось, как и подчиненным на работе. И так же это было невозможно. Петя накручивал диск телефона неустанно. Звонил он и в торг, и на автопредприятие, и на станцию, и в управление. Не прямо туда, разумеется, в такое неурочное время звонить можно было только по квартирным номерам, но в личном справочнике Пети все квартирные телефоны были. По ним он и налаживал прямые связи между своими клиентами. А все звонки в универсам были не более чем ответным
Именно цепочку заинтересованности создавал Петя своими вечерними переговорами. Работала эта цепочка безотказно. Каждый в ней хотел и мог выполнить любую Петину просьбу. Мог, потому что хотел. И хотел лично.
«В этом-то и фокус, — еще в спецавтоцентре пояснил мне Сватов, возвращаясь к нашей с Дубровиным неудаче на тарно-ремонтном предприятии, — заместитель министра просил вам помочь сам, но не лично. Это была не личная просьба, а производственная. Это тебе нужно, спрашивают в таких случаях, зачем тебе это? В том-то и дело, что ему это было не нужно».
Личный интерес в корне меняет дело. Как в корне меняло дело то, что начальник производства в автоцентре как бы сам разбил раздатку на сватовской «Ниве». Его обращение к начальнику цеха сразу становилось личной просьбой. А в глазах начальника производства дело в корне меняло то, что приехал Сватов от Пети, по его личной просьбе, что подчеркивал звонок по домашнему телефону.
Никаких прямых выходов на исполнителя Пете было не нужно. И обходить кого бы то ни было ему было незачем. Здесь их со Сватовым представления о жизни счастливо совпали. Правда, удавалось Пете все гораздо легче, чем Виктору Аркадьевичу. И не только из-за личных способностей, которые (что Сватов сразу почувствовал) при всей внешней неказистости Пети превосходили сватовский талант, но и из-за того, что никаких противоречий с основной работой у Пети не возникало. Вся его деятельность с ней вполне сочеталась, не только не отвлекая, а даже прямо способствуя. Это, с одной стороны, утверждало Сватова в верности его выводов, а с другой — облегчало ему обращения к Пете с просьбами, ибо здесь и речи не могло быть о том, что Петю он утруждал.
Можно сказать, что знакомство с Петей и завершило метаморфозу Сватова, утвердив его в окончательности выводов. Но познание ради констатации никогда не занимало Виктора Аркадьевича. Понимать для него означало — действовать.
Жизненный опыт для нашего приятеля никогда не был багажом, который отягощает. Скорее — баком с горючим, который обеспечивает движение.
Принципы, говорил он, это не то, с чего начинают, и даже не то, с чем живут; это то, к чему в итоге приходят.
На Петю, на его помощь в строительстве дачи сейчас он и делал ставку. Чем вызывал, разумеется, отчаянный протест Дубровина. Настолько отчаянный и безоговорочный, что это привело их к самой, пожалуй, серьезной и самой затяжной за все годы знакомства ссоре.
Глава пятая
ССОРА
Отмерив шагами расстояние между домами, Виктор нашел середину. Поискав глазами, поднял с земли палку и воткнул ее в борозду.
— Вот здесь и пробурим. Чтобы поровну и по справедливости. Вас это устроит?
Анну Васильевну устраивало вполне. Но вот во сколько эта вода «выльется»?
— Не вельми много будет платить? Гроши-то у мени есть, — добавила она торопливо. — С коровы и остались.