Проникшие из кошмаров
Шрифт:
– Ага. И рога с хвостиком.
– А это ты как объяснишь? – Как последний аргумент Витя задрал выше головы окровавленный палец.
– Хм, – хмыкнула Катя. – Ну, наверное, сам порезал, чтобы меня разыграть.
– Да зачем мне надо было? – вознегодовал брат. – Я что, совсем дурак, палец резать только для того, чтобы тебя разыграть?
– Да кто тебя знает?
– Я не резал палец! Клянусь! – В голосе Вити зазвучали визгливые истеричные нотки: – Чтоб мне папа телефон никогда не вернул, если вру!
– Слушай, – Катя на миг призадумалась, – а может,
– Это как? – Витя опешил.
– Ну как. Ты же спал с пальцем во рту. Я сама видела.
– Так это ж когда я совсем маленьким был!
– Может быть, ты опять в детство впадаешь, – Катя хихикнула.
Витя не обиделся. Потому что предположение Кати, каким бы обидным оно ни казалось, все-таки капельку успокаивало. А что? Он спал и засунул себе в рот палец. Как в раннем детстве. Ему приснился кошмар, и он со страху его прикусил. И тогда получается, что все случившееся было всего лишь сном!
– Айда на кухню, – Катя потянула его за руку, – палец твой лечить будем.
Она вытащила с антресоли аптечку, достала перекись водорода и бинт. Обработала ранку.
– Ну и гад же ты, Витька, – сказала она, наматывая бинт на раненый палец брата. – Я такой сон классный видела. Зашибись какой классный! А ты ворвался и все испортил.
– Прости, Кать, я ж не специально.
– Да ладно. Проехали.
– Кать, – Вите все еще было страшно, – а оно снова не повторится?
– Слушай, – Катя пристально поглядела ему в глаза, – тебе уже целых двенадцать лет. Пора перестать так реагировать на кошмары. Ведь сны – это только сны. Все, что в них происходит, неопасно, потому что этого не существует в реальности. Разве ты этого не понимаешь?
– Но палец…
– Что палец? Ну куснул ты его во сне. Ну бывает. Это же не катастрофа.
– Но…
– Но, если тебе все равно страшно, что ж, можешь взять свой матрас и идти досыпать ко мне. Просто тебе уже целых двенадцать лет, – снова напомнила Катя. – Так что решай, Виктор.
Катин тон, доводы, напоминание о возрасте, обращение «Виктор» сделали свое дело. Витя взял себя в руки. Спать в комнату сестры он не пошел.
Статуэтку засунул в школьный рюкзак. Рюкзак отнес в прихожую, поставил у входной двери. Свет в комнате решил не выключать. Он так и лежал с открытыми глазами и включенным светом, лишь под утро забывшись коротким и неглубоким сном.
7
– Ну, как поживает твой мини-монстр? – спросила в дверях Катя Витю.
– Статуэтка, что ли?
– Она самая.
– Сегодня первым же мусоровозом поедет на свалку, – Витя надел рюкзак за спину.
– Выкинуть, что ль, решил?
– Решил.
– Я б не стала. Вещица красивая.
– Нет уж. Хватит с меня! – И Витя побежал вниз по лестнице.
Свернув от подъезда к помойке, он подошел к мусорному баку, вытащил статуэтку,
– Отправляйся ко всем чертям, – шепнул он фигурке и швырнул ее в бак.
А на физре Витю поджидало новое испытание. Матч с шестым «Б». Футболист из Вити никакой. На игры чемпионата школы его не ставили. Вот и сегодня он направился на свое привычное место – на скамеечку, рядом с освобожденными от физры и девчонками, как вдруг…
– Щеглов, вернись на площадку!
Это физрук.
– Я ж не в команде, Павел Андреевич, – Витя оторопело захлопал глазами.
– Никифоров руку сломал. Вместо него в защите сыграешь. Марш на площадку!
Витя, понурив голову, поплелся к воротам, как на расстрел. Он видел, что Глушков уже пожирает его глазами, словно коршун цыпленка.
Началось. Больше всего Вите хотелось, чтобы мяч вовсе не попадал к нему. Попадет – сраму не оберешься. Ни ударить как следует, ни соперника обвести, ни пас точно отдать – ничего этого он не умел. Главное – делать вид, что ты играешь. Носиться по полю, кричать и… сторониться мяча.
Витина хитрость не укрылась от внимания Мишки.
– Что же ты от мяча, урод, бегаешь? – прогудел он над ухом и, увидев, что Павел Андреевич отвернулся, отвесил Вите пинка.
Девчонки на скамеечке прыснули.
Придется играть. Вот и мяч катится прямо в ноги. Витя размахнулся, чтобы ударить. Сейчас… Нога чиркнула по мячу и ушла куда-то направо и вверх. Витю крутануло волчком, подбросило, и он бухнулся прямо по центру площадки.
– Червяк недоношенный! – заорал Мишка.
– Глушков, не выражаться! – рявкнул физрук.
Девчонки покатились со смеху.
Через пару минут нападающий команды шестого «Б» «обокрал» Витю у самых ворот. Последовал хлесткий удар и гол. Пока физрук нес мяч к центру площадки, Витя успел заработать от Мишки увесистый подзатыльник.
– Чучело кривоногое! Полено трухлявое!
А под самый конец игры выступавший в защите Витя каким-то чудом оказался прямо у ворот соперника. По левому флангу с мячом набегал Толик Осипов. Впереди, в трех шагах от Вити, маячил вратарь, а сзади, за спиной, готовился к приему мяча Мишка. Судящего матч физрука в этот миг угораздило споткнуться. Павел Андреевич на секунду отвлекся, и Мишка воспользовался ситуацией. Схватив Витю одной рукой за шиворот, а другой за трусы и слегка приподняв над землей, он просто метнул им во вратаря. Словно Витя был не живым человеком, а шаром для боулинга. Вратарь повалился. Витя упал на него.
– Бей! – закричал Мишка Толику.
Толик пробил в пустые ворота.
– Гол! – заорали Мишка и Толик, вскидывая руки кверху.
– Гол!!! – вторили им соскочившие со скамейки девчонки шестого «А».
– Нарушение! Меня сбили! – возмущался вратарь.
– Игровое столкновение! Все по правилам, – парировал Мишка.
– Он толкнул его на меня, – не соглашался вратарь.
– Как все было? – спросил физрук у потирающего ушибленный лоб Витю.
Мишка украдкой погрозил кулаком.