Пронто
Шрифт:
Согласно версии Ники, ковбой захватил их врасплох, сказал, что хочет поговорить, а сам застрелил Фабрицио, как только тот вышел из машины, а потом заставил Ники везти Фабрицио сюда, чтобы все могли полюбоваться на пару дырок в трупе. Вроде как предупредить, вот, мол, что станет с вами, если будете гоняться за мной и дальше. Ники рассказал все это, стоя на тротуаре возле машины, сначала Бенно, а потом и Зипу, когда тот вышел из дома со своей шлюхой, которая, на взгляд Ники, скорее походила на прачку.
Эта баба была в каком-то облезлом жакете из сомнительного желтого меха и в белых
– А мне по фигу, что ты там думаешь, – сказал Ники. – Все было так, как я говорю. Он ждал нас и подошел к машине.
– В горах?
– Ага.
– И что, Фабрицио так вот и позволил ему подойти?
Ники замялся:
– Ну, он подошел не то чтобы близко. Он крикнул, что хочет поговорить.
– И Фабрицио вышел из машины...
– Да, и пошел к нему.
– И ты тоже пошел к нему?
– Фабрицио был вот здесь, а я – вот здесь. – Для наглядности Ники использовал стоявшие на столе солонку и перечницу. – Фабрицио сказал, чтобы я не стрелял первым. Я бы мог, но он так сказал, и я не стрелял. Все выглядело, будто мы и правда будем говорить. А потом он сказал Фабрицио: «Еще один шаг, и я стреляю».
– Ну и?..
– Фабрицио сделал шаг, и он в него выстрелил.
– Сколько раз?
Ники опять замялся:
– Вроде два.
– С какого расстояния?
И снова Ники замялся:
– Не знаю, ярдов с двадцати.
– А что у него было? Какая пушка?
– Револьвер, с отделкой из нержавейки.
– Ковбойская шляпа и шестизарядный револьвер, – усмехнулся Зип. – А ты почему не стрелял?
Ники еще не говорил, стрелял он или нет, а Зип спросил так спокойно, что поймал его врасплох. Кроме них в траттории были только официанты, накрывавшие, побрякивая посудой, столы.
– Я же сказал, что Фабрицио мне не велел.
– Я спрашиваю про то – когда он стрелял в Фабрицио. Ведь тогда-то можно было?
– Что можно было?
– Стрелять.
– Я не успел. Только собрался, а он уже в меня прицелился. Что мне было делать?
– Но ведь он не выстрелил?
Ники покачал головой.
– Почему?
– Он сказал мне: «Бросай пистолет».
– Так, значит, пистолет был у тебя в руке? Если он это видел, почему же не стрелял?
– Он хотел, чтобы я посадил Фабрицио в машину и отвез сюда, показать. Так он и сказал.
– А ты ему что сказал?
– Ничего.
– Я имею в виду, когда он в тебя целился.
– Ничего не говорил.
– Ты не просил его не стрелять?
– Нет.
– Не просил пощады?
– Да я вообще ни хрена ему не говорил. Будь у меня хоть какой шанс – я бы его пристрелил. Вот как Бог свят. Но Зип не был бы Зипом, если бы отстал так быстро.
– Так, значит, – сказал он, – у вас обоих было в руках оружие и вы глядели друг на друга?
Он говорил спокойно, неторопливо, возможно представляя себе эту ситуацию.
– Это было совсем не так, как ты думаешь, – покачал головой Ники. – Вроде как любой из нас мог выстрелить, а потом как кому повезет. Все было совсем не так.
– Нет? Ну и как же было?
– Он держал меня на мушке. Шевельнись я – и кранты. Теперь Зип начал
– Так, значит, ты стоял с пистолетом в руке... Господи Иисусе, да отстанет он когда-нибудь?
– Я же все объяснил. Разве тебе не понятно?
Зип покачал головой и на мгновение закрыл лицо ладонью.
– Ладно, ты скажи, где сейчас твой пистолет?
– А где бы, ты думал? – Ники очень хотелось протянуть руку, схватить Зипа за волосы и шарахнуть его мордой о стол, расплющить этот чертов шнобель. – Там, на этой долбаной горе. Он сказал «брось», я и бросил. А ты бы что сделал на моем месте?
– Ты хочешь сказать, – спросил Зип, – что твой пистолет у этого мужика? Он все равно что отобрал его у тебя? – Он кивнул еще несколько раз. – А если я дам тебе другой пистолет, ты сумеешь его сохранить? Никому не отдашь?
Он вроде улыбался. Ему что, смешным все это кажется? Ники не был уверен. Одно ясно – переспав со шлюхой, он как-то изменился.
И тут Зип окончательно удивил Ники. Он сказал:
– Давай поедим чего-нибудь.
Зип заявил Бенно, что не пойдет в комнату, где сидели девушки, ожидая, чтобы он выбрал одну из них. Поэтому Бенно поговорил с хозяйкой, и за двенадцать тысяч лир пятеро из них надели пальто и прогулялись поочередно мимо «Везувия». Зип выбрал из них ту, которая больше всего походила на деревенскую, – впрочем, все они когда-то были такими. Выбрал ту, которая показалась ему наименее профессиональной, самой безыскусной, и сказал, чтобы ее прислали к нему на квартиру. Звали эту девушку Роззана. Ей был двадцать один год, она не знала ни слова по-английски, и от ее дыхания слегка попахивало чесноком. Зипа это не беспокоило. Он обработал ее крепко, обливаясь потом, и управился меньше чем за минуту. Это тоже его не волновало – Зип совсем не собирался производить на нее впечатление и знал к тому же, что скоро снова будет ее обрабатывать. Зип рассказал ей, что он родом из Палермо, а сейчас живет в Саут-Майами-Бич. Он спросил Роззану, знает ли она, где это находится. Роззана кивнула. Она лежала в кровати, вытянув руки вдоль тела, и ожидала его. Он отдыхал рядом, положив голову на подушку.
– Ты видишь этот костюм? – спросил Зип по-итальянски. Костюм висел на спинке стула. Она подняла голову, посмотрела на костюм и сказала «да».
– У меня двадцать костюмов, и каждый из них стоит по меньшей мере... подожди, миллион двести тысяч лир. А ты знаешь, зачем я приехал в Рапалло? – Он не дождался ответа и добавил: – Я приехал, чтобы убить. Убить человека, тоже из Саут-Майами-Бич.
Зип видел ее глаза и понимал, что она испугалась и боится пошевелиться.
– Когда я приехал в Америку, – сказал он, – мне дали ружье и пять тысяч долларов. Это... это шесть миллионов лир. Чтобы я убил человека.