Пронто
Шрифт:
– Еще уходя ты сказала Ники, что поедешь на свидание с Томми.
– Я просто лапшу ему на уши вешала. Ну чего бы мне ради встречаться с Томми?
– Это я хотел бы тебя спросить – чего бы это ради?
– Я увидела его совершенно случайно. Даже не я его, а он меня увидел. Ну что мне было, прятаться от него?
– Так ты говоришь, ты встретилась с ним по пути от мамы?
– Да.
– Только это совсем не по пути. Верно, Ники?
– Именно что по пути, если ехать по шоссе Мак-Артура. Тогда обязательно проезжаешь через Саут-Майами-Бич.
– Зато я отлично знаю, – сказал он, не прекращая жевать, – когда мне несут парашу. Мы едем сегодня в «Мир бабочек».
– Так ты что, – спросила Глория, – хочешь, чтобы я любовалась бабочками, когда моя мамочка умирает от рака, и сегодня, может быть, у меня последняя возможность ее увидеть?
– Одно из двух, – сказал Джимми Кэп, – или ты поедешь, или собирай свои манатки и мотай отсюда на хрен. Уж тебе-то замена как-нибудь найдется.
– Ты ведь не серьезно, ты шутишь, – яростно сверкнула глазами Глория.
– А ты проверь, – сказал Джимми. По его подбородку стекал кленовый сироп.
Покончив с завтраком, Джимми удалился из столовой. Глория осталась, она перелистывала «Тропик» и толстый воскресный номер «Геральд», а Ники тем временем убирал со стола.
– Ну и что же ты будешь делать? – спросил он.
– А где ты был? – ответила Глория, не поднимая головы от журналов. – Ты что, не слышал, что я ему сказала?
– Да, но он тебя вышвырнет.
– А ты как думал, я подведу Зипа – и для того только, чтобы поглазеть на этих долбаных бабочек?
– Вот и сказала бы Джимми прямо.
– Зип хочет, чтобы Джимми узнал все только потом, потому он ничего и не говорит. Так что езжай, гляди на бабочек и молчи в тряпочку.
– Я там никогда не был.
– А там идешь через что-то вроде отгороженного участка джунглей, сплошная естественная обстановка, и везде полно самых разных бабочек. Джимми больше всего любит такого гигантского мотылька, у которого размах крыльев шесть дюймов и совсем нету рта. Джимми всегда бормочет – как же эта хреновина выросла такой здоровенной, если она не может есть? Прямо по лицу видно, как у него в голове прокручивается мысль: «Господи Иисусе, как же это – безо рта?»
– А как же он остается в живых? – заинтересовался Ники.
– А он и не остается. Живет всего несколько дней, а потом – кранты.
– Вот же хренотень какая получается, – сказал Ники. – Ведь я тоже не хочу смотреть на этих бабочек. Я хочу посмотреть, как будет работать Зип.
– Ну и скажи Джимми, что не можешь ехать, – пожала плечами Глория. – Наплети с три короба. Скажи, например, что все продумал и сегодня пришьешь Зипа.
Уж сегодня без шляпы не обойтись, поэтому Рэйлен надел светло-голубой костюм – ему нравилось, как этот костюм сочетается со светло-бежевым стетсоном, – а затем вынул свою девятимиллиметровую «беретту» из кобуры, засунул ее за ремень, к животу, и застегнул пуговицы пиджака до самого верха. Все как надо.
В восемь сорок пять
– Но ведь ты не сможешь сделать такое, – сказала она, а затем помолчала несколько секунд и спросила: – Или сможешь?
Рэйлен сказал, что с его точки зрения все тут совершенно нормально, он просто сказал наемному громиле, чтобы тот покинул город.
– Но если он встречается с Гарри в час... – начала она.
– Если Зип придет на встречу, это будет означать, что он не воспринимает меня всерьез, считает, что я просто его пугаю.
– А когда он увидит, что ты настроен серьезно...
– Не думаю, чтобы он убежал, – сказал Рэйлен. – У таких, как он, это не принято: один раз отступишь – вылетишь из бизнеса.
– Но ведь Зип будет без оружия. Он сказал, что Гарри может его обыскать.
– Будет у него пистолет, не беспокойся. В темноте Джойс не увидела, а скорее почувствовала улыбку Рэйлена.
– А не будет, так кто-нибудь ему принесет. Ты займешь столик у стены, сядешь лицом к Гарри.
– Возможно, я тебя так и не понимаю, – вздохнула Джойс.
– Ты не видела, как он застрелил Роберта.
К двенадцати сорока пяти Рэйлен уже сидел в стоящем у бровки «ягуаре». Все столики – и на террасе, и в кафе – были заполнены, но Зипа пока не было.
В час десять на улице, появилась Джойс, одетая в белые брюки и темно-синюю рубашку; она поднялась на террасу, некоторое время оглядывалась, а затем исчезла из виду. Через минуту с небольшим она появилась снова, на краю террасы, прилегающем к Четырнадцатой улице, и не одна, а на пару с Зипом. Зип что-то сказал Джойс, оставил ее на тротуаре, а сам вернулся в кафе, отделил от толстой пачки денег купюру и отдал ее темноволосому метрдотелю. После этого они с Джойс направились к «Кардосо».
Рэйлен ждал.
Недолго. В час двадцать пять из-за угла, со стороны Четырнадцатой, вынырнула Глория Эрз, в руках у нее была плетеная пляжная сумка с изображением большого синего цветка. Поднявшись по ступенькам, она начала оглядывать террасу. К ней подошел темноволосый метрдотель. Он что-то ей сказал. Она тоже что-то сказала в ответ. Он произнес еще что-то, тронул ее голое плечо, и она ушла, унося свою сумку с цветочком.
Рэйлен вышел из машины. Следом за Глорией он двинулся по направлению к «Кардосо». Вместе с ними улицу переходило еще много людей – они шли на пляж. День был просто великолепный.