Пронто
Шрифт:
– Ощупать его на предмет оружия? – спросил Ники. Рэйлен улыбнулся. Джимми Кэп продолжал сидеть и молча, внимательно изучал гостя.
– Так вы и есть тот самый ковбой, – сказал он наконец. Рэйлен тронул пола шляпы:
– Сотрудник маршальской службы, но в настоящий момент действую от собственного имени.
– И вы хотите что-то мне сказать. Хорошо, садитесь.
– Дело сугубо личное, – сказал Рэйлен, опускаясь в пухлое белое кресло. – Вас не смущает, что я буду говорить в присутствии этого мальчика?
– О чем?
– О
– Валяйте, можно и при нем.
Рэйлен ощущал присутствие Ники справа от себя, однако все его внимание сконцентрировалось на Джимми Кэпе.
– Я хочу, чтобы вы отвязались от Гарри, – сказал он. – Пусть ваши люди оставят его в покое. Если кто его хоть пальцем тронет, я буду считать виновным вас. Вы и представить себе не можете, сколько неприятностей вас ожидает в таком случае.
Джимми молча смотрел на Рэйлена, обдумывая, по всей видимости, его слова. Рэйлену очень хотелось оглянуться на Ники, посмотреть, какое у него сейчас лицо, но он знал, что лучше не отвлекаться от Джимми.
– Так вы действуете от своего имени? – спросил Джимми.
– В настоящий момент – да. Только троньте Гарри, и я буду заниматься только вами.
Говорить с Джимми было довольно легко, он не притворялся, никого из себя не строил.
– Не знаю, на что вам сдался Гарри, – сказал Джимми, – да, собственно, и знать не хочу. Но я могу предложить вам сделку. Помогите избавиться от одного ненужного мне человека, и Гарри не о чем будет беспокоиться. Он сможет, если захочет, вернуться к своей работе.
– Вы это про Зипа? – спросил Рэйлен. – Это он вам не нужен?
– Томми Бакс, он самый.
– Избавиться от него – каким образом?
– Мне совершенно безразлично, каким образом, главное, чтобы я больше его не видел. Когда его здесь не будет, Гарри сможет жить спокойно, даю вам слово. Ну так что вы скажете? Вам нужно подумать или как?
– Где он живет? – спросил Рэйлен. Джимми посмотрел на Ники.
– Что это с тобой? – спросил он.
– Ничего.
Хорошенькое ничего, подумал Рэйлен. Вид у парня совершенно бешеный.
– Томми так и живет в «Эстер»? – спросил Джимми у Ники.
– Насколько я знаю...
– Не уверен, так проверь, – проворчал Джимми.
– Я уверен. – Ники взглянул прямо в лицо Джимми. – Я знаю, что там встречается с ним сегодня Глория, так что, скорее всего, именно там он и живет.
Голос Джимми изменился:
– Зачем она с ним встречается?
– Я знаю только, что встречается, больше она ничего не сказала. Может, выпить по рюмке и поговорить.
Причина встречи этой парочки представляла для него крайне малый интерес; Рэйлен встал, но тут Джимми снова повернулся к нему:
– А вы что, заходя в дом, никогда не снимаете эту свою ковбойскую шляпу?
Похоже, расстроился из-за Глории и выискивает, на чем бы сорвать злость.
– Дом тут совершенно ни при чем, – сказал Рэйлен. – Просто я никогда
Он направился к двери, но остановился и повернулся к Ники:
– Так это отель «Эстер», что ли? Оушн-Драйв, примерно четырнадцатый дом?
– Примерно там, – пожал плечами Ники.
– Благодарю вас.
Рэйлен знал этот отель, он находился в одном квартале от отеля Гарри.
– Вот, могу научить тебя еще одному слову, – сказал Зип. – Видишь этого парня? Ну, который в шортах и воображает себя большим красавцем.
Мимо них проходил парень в стильной майке и туго обтягивающих зад спортивных шортах.
– Красивая задница, – заметила Глория.
– Таких вот называют frocio, пидор.
– Frocio, – повторила Глория, старательно подражая акценту. – А вот я еще хотела тебя спросить. Как будет по-итальянски «отдолбись»?
– Нужно сказать vafainculo.
– Vafainculo, – попробовала Глория. – Я слышала это от ребят, и мне всегда казалось, что это звучит как «фангул».
– Да, похоже.
Подошедшая официантка поставила перед ними стаканы чая со льдом.
– Vafainculo, – сказала ей Глория с таким видом, словно говорит «спасибо». – А ты ходил когда-нибудь в дансинг «Варшава» на Коллинз-авеню? – спросила она. – Вот уж где хватает frocios. Нормальные ходят в «Эгоист», но в «Варшаве» веселее. А тут, Томми, какое-то болото. – Глория отхлебнула свой чай и скользнула взглядом по клиентам уличного кафе – сплошные туристы, но все мелкого пошиба. Чистое захолустье.
Несколько минут назад, появившись в кафе, Глория открыто подошла к Томми Баксу и сказала:
– Слушай, а мы с тобой прямо близнецы.
И он и она были в белом и черном – сегодня, в субботу, Зип сменил свой обычный двубортный костюм на белую шелковую спортивную куртку и черную шелковую рубашку с открытым воротом.
– Ладно, расскажи мне, что там у вас происходит, – теперь говорил он.
– А я что буду с этого иметь?
Глория посмотрела на него поверх стакана.
– Ты имеешь в виду – что будет, если ты мне не расскажешь, и что я с тобой сделаю в этом случае? Ну, подумаем...
– Ники хочет тебя пришить.
– Кончай дурить. Это что, он тебе такое сказал?
– Он сказал Джимми, а Джимми сказал мне.
– Этот твой Ники – анекдот ходячий. Да я могу целую ночь простоять спиной к нему в таком месте, где нас никто не видит, и он все равно не отважится. Иногда мне кажется, что он frocio. А трахает тебя так, на всякий случай, – а то поймешь еще, к чему его тянет, и стукнешь Джимми.
– А кто это сказал, что он меня трахает?
– Я сказал, секунду назад.
– Он бы не возражал, – покачала головой Глория, – но тут есть один трехсотпятидесятифунтовый любитель покачаться на мне. Ты можешь, кстати, представить себе, как это выглядит?