Пропаданка
Шрифт:
В храме они с Тарионом только по очереди коснулись большого зенхайма: Варе даже показалось, что она оттуда взяла сил, — может, так и было. Им поклонился кто-то вроде священника или жреца, осенив растопыренными веером ладонями с прижатым друг у другу большими и указательными пальцами, через которые посмотрел. Наверное, это такой знак солнца. Варя предположила, что священник сказал, что бог на них смотрит. Обычные люди пытались осенять себя одной рукой, прижимая большой палец к ладони, а остальные растопыривали. Движение быстрое и смазанное, так что доподлинно разглядеть как-то не получалось, но выглядело немного смешно, в конце им этими «растопырками» махали вслед.
Стоило аргамакам ступить на дорогу в сторону Белгара, Тарион продолжил читать лекции по истории и рассказывать о всяких
Варю заинтересовала её лишь история про фойну Тарику, которую прозвали Белгарской. Жена военачальника, погибшего на войне с соседним Икедоном, которая заменила мужа, решив отомстить за него. Она возглавила почти разгромленную армию, организовала стодневную оборону города, устраивала дерзкие вылазки и в итоге спасла Белгар от захвата, дождавшись помощи из княжества Ала. Впоследствии Тарика Белгарская вышла замуж за принца, который возглавлял военную кампанию против Икедона, и стала Императрицей, матерью нынешнего императора Гунтойма Шестого, который правил Аслахом уже сто пятьдесят лет. Тарион, кстати, заявил, что в конце Сезона Второго урожая, то есть в августе, будет большое празднование этого юбилея коронации и они все туда заочно приглашены. Ещё и добавил что-то про то, что Варя сможет показать свои таланты по части нарядов. Нормально?
— Двадцатого августа… это через три месяца, — запаниковала Варя.
— В Синтхоне большой выбор тканей со всего континента, их рынки не уступают столичным, — «успокоил» Тарион. — Так что у вас будет куча времени всё сшить. Ты же сама сказала, что это умеешь.
— Ну… я же не шью сама, — смущённо призналась Варя.
— Зачем сама? Сделаешь, что там делают?
— Выкройки?
— Ну да… Тебе всё сошьют, как тебе надо, — уверенности Тариону не занимать, конечно, а Варя вот не была так уж уверена. Она в глаза не видела ни ткани, ни тех, кто шьёт, и, собственно, наверняка если будет столь грандиозное событие, шить будут все и все будут очень заняты. Она читала в одном романе, что к некоторым балам чуть ли не за полгода готовились с пошивом всякого. Так это или нет, она точно не знала, но в любом случае надо хотя бы посмотреть качество местных тканей, ниток, стежков — для вышивки, к примеру: если она не машинная, то обалдеть как долго делается.
С этим балом-юбилеем Тарион её так загрузил, что Варя ехала на автомате, не особо глядя по сторонам, и очнулась лишь, когда внезапно почуяла очень вкусный запах спелых яблок.
— Тут есть яблоки? — принюхавшись, закрутила головой Варя. Во рту скопилась слюна, стоило представить, как она смачно вопьётся в сочную кисло-сладкую мякоть.
— Конечно, — ответил Тарион чуть удивлённо. — Вон там сад, как раз собирают урожай.
— Хочу яблоко прямо с дерева! — повела Зефирку к работающим в саду.
Яблоки были какими красивыми: алые, блестящие, ароматные! Огромные! С учётом высоты Зефирки и самой Вари они висели прямо на уровне глаз — только руку протяни.
— Добрые люди, разрешите взять яблочко? — спросила Варя на аласинском. Похоже, что её заметила только девочка, по возрасту чуть помладше Лины, наверное, и правда лет пяти. Стояла, открыв на неё рот. Потом собралась вся семья, которые аккуратно собирали яблоки в широкие плетёные корзины.
— Они из Газата, — пояснил заминку подъехавший Тарион. — В их стране идёт война, так что это осевшие беженцы… — затем он повторил её фразу на газатском.
— Да… Я что-то такое слышала, — кивнула Варя.
Люди загомонили, начали кланяться, яблоко взять разрешили, хотя и с оговоркой, что это не их, а хозяина сада, что живёт в деревне неподалёку — название сразу выветрилось из головы. Яблоко Варя сорвала, обнюхала, вдыхая пьянящий спелый аромат, и со смаком откусила. Оно оказалось хрустким, сочным до такой степени, что сок потёк по подбородку, и сладким-сладким.
Тарион сказал, что яблоки здесь полностью местные и их никто не завозил.
Зато, когда они подъезжали к месту своей первой ночёвки, встретилось другое «фруктовое дерево» — называлось оно «тека», тоже местное растение похожее на какую-то лиану, так как оно оплетало специальные изгороди, которое имело плоды, выглядевшие как очень крупные сливы, тёмно-фиолетовые
Оказалось, что даже деревня имеет название «Текапуту», то есть «Палочка тека», и растение какое-то очень прихотливое, растёт в определённых почвах, так что во всём княжестве росло только в этой деревне.
На восходе солнца они двинулись дальше. Впереди был Белгар и встреча с девчонками и Эсфирой, с которой Варя первой хотела поделиться всеми своими переживаниями и размышлениями.
Глава 21
Эсфира
— Эсфира, попробуй, это называется «текапуту», продавец сказал, что его делают из каких-то плодов, а по вкусу как сладкое песочное тесто с орешками… Нам понравилось, да, Санна? — тряхнув рыжими волосами, улыбнулась Сафина сестре, и Санна угукнула:
— Да, правда вкусненько. Нам сказали, что это что-то сезонное и бывает только на этой ярмарке в конце Суховея.
Эсфира кивнула и отломила кусочек сладкой палочки, которую ей протянули.
— Ничего так, но мне кажется, она была бы вкусней с какими-нибудь специями… Тут всё… такое пресное или сладкое, — попробовав, резюмировала она. Вкус не то чтобы совсем не понравился, но как будто ешь печёный перезрелый банан с хлебом и сахаром. Ещё и какое-то волокнистое и крошится странно во рту. В общем, на любителя или местного жителя.
— Ой! А они есть и со специями вроде, точно не сладкие, — встрепенулись близнецы. — Это вон там, в той лавке из Белгарского княжества, синей такой, как их флаг. Иллиэль сказала, что текапуту ещё и очень полезными считаются.
— Ага, вижу, — Эсфира кивнула сопровождавшей её Эллери, и они направились в указанном направлении. Упоминание специй воодушевило.
В Синтхоне они находились уже второй день, успели посмотреть город и местные достопримечательности, издалека увидеть магическую Академию, которая оказалась «городом в городе» и находилась на окраине, заселяя Северный Холм. Ну как «холм» — по меркам Дагестана так холм, по меркам Челябинска так почти что гору высотой метров четыреста, на которой сверкало золочёной крышей главное здание, похожее на классическую католическую церковь. Ночь они провели в эльфийском доме-резиденции, где останавливались все эльфы. Там распоряжалась какая-то очередная фойна, кажется, дочка Даниэля, так как рыженькая в папу. Имя фойны Эсфира не запомнила, понадеявшись, что если понадобится, она спросит Иллиэль или Эллери, которых к ним приставили с самого первого дня.