Пропал чародей
Шрифт:
— Ну что с вами делать? Может быть, и в самом деле ничего не боитесь! Да и у меня на часок-другой будет живая компания. Пойдем, детки, поищем, чего бы съесть!
Старуха заковыляла к своей хижине, а детки с радостным визгом поспешили следом.
За корнем старого дерева два маленьких человечка обменялись беспокойными взглядами и согласно покачали головами.
— Очень милая бабушка, — Грегори шмыгнул под одеяло и закрыл глаза.
— Ой! Ты чего, локтем прямо в бок! — подпрыгнул Джефри.
— Я не нарочно, — Грегори
— Так извинись, — скомандовал Магнус со своего края.
— Извини, — пробурчал Грегори. Наступила тишина.
— Джефри... — голос Магнуса стал въедливым.
— Ну ладно, ладно! Ничего страшного, Грегори! — фыркнул Джефри.
— Ей и в самом деле понравилось, что мы пришли к ней в гости, — пробормотала Корделия с узкой кроватки у другой стены.
— Ага, после того, как напугала нас всем, чем могла, — согласился Грегори.
— Ужин был очень вкусный, — потянулся Магнус. — Интересно, с чьим мясом был пирог?
— Ни с чьим, — ответила Корделия с полной уверенностью начинающей поварихи. — Орехи и съедобные корешки, только так хитро приготовлено, что совсем, как дичь.
— Почему дикий? Было вкусно, как дома! — поднял голову Грегори.
— Не дикий, — прыснул Магнус, — а дичь, птичье мясо, значит.
— С ее стороны было очень мило позволить нам остаться, — заметил Джефри, — хотя я бы с радостью переночевал под открытым небом.
— Ну так давай, — подначила Корделия. — Робин и Келли тебя посторожат.
— А куда они делись? Я хочу моих эльфов! — заныл Грегори.
— Они здесь, рядышком, — успокоил Магнус. — Они просто не хотят показываться взрослым.
— Особенно Келли, — добавила Корделия. — Посмотри, что с ним случилось, когда он последний раз повстречался со взрослым человеком.
— Да, и что он потерял, — согласился Магнус. — А, Грегори? Грегори...
Младший братец только посапывал.
— Уснул, — прошептала Корделия. — Для такого малыша сегодня был очень трудный день.
— Тем более кровать такая уютная, — прошептал Джефри. — Я и сам почти... — тут он широко зевнул.
Магнус улыбнулся и промолчал. Корделия — тоже.
Джефри зевнул еще раз и с улыбкой зарылся головой в подушку. Две секунды спустя он уже спал.
— Спокойной ночи, сестрица, — шепнул Магнус.
— Спокойной ночи, — ответила она. И в комнате наступила тишина.
Магнуса выдернула из сна резкая боль в носу. Он задыхался! Открыл рот, чтобы заорать, но рот тут же заткнули комком грубой шерстяной ткани. Магнус попытался вскочить, но что-то сдерживало его руки и ноги. Веревка! Его связали, ему заткнули рот!
Над ним нависло лицо Фагии, освещенное луной. Рот искривлен злорадной ухмылкой. Она негромко захихикала, закивала. Но в глазах было что-то странное, они смотрели сквозь Магнуса, она глядела, но не видела.
— Замерз? — прошамкала она. — Ничего, сейчас мы тебя согреем.
С этими словами она потащилась к двери, все еще
Оцепенев от страха, Магнус попытался услышать мысли братьев и сестры. В комнате словно еще больше потемнело, и стук посуды в соседней комнате стал тише. Мысли были слышны еле-еле, слишком спутанные, чтобы понять, о чем они думают. Но они все-таки здесь. Магнус с усилием приподнял голову и огляделся. В слабом лунном свете он еле разглядел их — связанных, с заткнутыми ртами. Как и их старший братец. Старший, но такой же глупый.
Магнус уронил голову и отчаянно попытался успокоиться, чувствуя, как по лбу катятся горошины пота. В самом деле, ему нечего бояться. Что с того, что он связан? Вот сейчас он подумает на узлы и они развяжутся.
Узлы не развязывались.
Магнус зажмурился и яростно сосредоточился на узлах. Веревка слегка шевельнулась — и все. Наконец он сдался и откинулся на кровать. Струйка пота скатилась по щеке. Что за заклятье на них наложила старая Фагия?
А затем он вспомнил ужин. Овощи с таким чудесным вкусом, и сестра уверяла, что в пироге нет ни крошки мяса. А что в нем было? Что за травы могла найти в лесу Фагия за пять десятков лет жизни? Что за травы, которые могут оглушить чародея и лишить его мощи?
Фагия что-то напевала. Странная мелодия, несвязные звуки. Она брякала посудой, потом послышался скрип давно не смазанных петель. Магнус помнил этот звук. Он слышал его за ужином — так открывались чугунные дверцы плиты. Затем по камню завжикало железо, запыхтели меха. Фагия снова захихикала.
— Тепленько. Тепленько, вкусненько, бедные, продрогшие детки. Так, а вот и подобающий соус. Нынешняя молодежь и слышать не желает о мясе без соуса.
Она снова завыла свою странную песенку, что-то забулькало, и деревянная ложка застучала о стенки горшка.
Магнус застыл от ужаса. Добрый тон радушной бабуси несколько контрастировал с тем, что она, кажется, собиралась сделать. Теперь он понял, в чем состояло проклятие того злобного волшебника — и какой именно смертью умерли друзья старухи.
Корделия. Грегори. Он не допустит, чтобы их сунули в печку из-за вероломной старой ведьмы!
«Или из-за проклятия старого колдуна.» Это была мысль Грегори, настолько слабая, что Магнус еле расслышал ее — и его словно осенило, он понял, что младший прав.
«Она сама не ведает, что творит», подумал он изо всех сил.
«Да, верно, — донеслась мысль Корделии. — Эти стеклянные глаза — душа старухи — спит».
«Зато тело бодрствует», — добавил Грегори.
«И этого хватит, чтобы сделать из нас жаркое, — подумал Джефри, наигранно беззаботно. — Что будем делать?»
На пол упала тень — вернулась Фагия.
— Бедный крошка! Совсем застыл. Вот, мы согреем его первым, — и она подхватила с кровати Грегори.
Сквозь дурман снадобья прорезался настоящий ужас. Грегори заорал в кляп, его мысли вопили: