Пропасть, чтобы вернуться
Шрифт:
Постояли молча. Ей нечего было возразить. Жило подхватил чемоданы, пошел к повозке.
— Жило! — окликнула Грейс и быстро подошла, заглянула в глаза, — Не говори ей. Она еще слишком мала, не поймет.
Он понимающе ответил взглядом и занялся поклажей.
Хельга уже устроилась на повозке и теперь нетерпеливо переминала в руках тоненький вязаный поясок от нового серо — голубого платья, в котором она решила ехать до школы. Было солнечно и тепло, поэтому ни плащ, ни шляпа, ни калоши ей не понадобились. Лишь только легкая косынка в
Грейс подошла к племяннице, подарила прощальный поцелуй в лоб:
— Береги себя! Да, чуть не забыла. Вот возьми! — в руку Хельге волшебница переложила маленький свисток. — Знаешь, что с ним делать?
— Да, — кивнула Хельга, продевая через голову тонкую цепочку и пряча свисток на груди.
— Только используй не часто. Для эф-ми всегда есть задания, не стоит перетруждать их мелкими заботами, с которыми можешь справиться сама или с помощью Златы.
— Поехали! — хмуро скомандовал Жило, усаживаясь рядом с Хельгой, махнул Грейс на прощанье рукой, — Бывай, сестрица!
— Удачного пути! — крикнула волшебница вслед и вернулась на крыльцо, провожая взглядом убегающую в лес кибитку.
У юной волшебницы на душе было очень тревожно. Уезжая из дома тети в школу, она очень боялась, что у неё не получится сдержать своего обещания. Учиться — это нелегко. Она помнила, как ругали соседского мальчишку его родители за плохие отметки. Получится ли у нее быть прилежной ученицей? Она не знала, но это оставалось единственным желанием Хельги.
Деревья высокие и кряжистые, будто крепкие воины — великаны, встали плотной стеной за её спиной, едва они отъехали от хижины, ставшей за эти дни для Хельги вторым домом. Они закрыли собой и солнечную поляну, и роскошный сад, и тётушку Грейс, которая стояла на крыльце, провожая племянницу в далекий путь.
— Ну вот, уехали, — вздохнула Грейс, и по её вздоху никто бы не смог определить рада она этому обстоятельству, или, наоборот — огорчена.
Она медленно развернулась и вошла в дом уже прежней, с накинутыми на плечи столетиями. Привычно покряхтела, оживляя в памяти, что еще нужно сделать за день. Хельга выбила её из привычного ритма жизни.
— Какое счастье! — воскликнул у самого уха волшебницы Гел. — Какое счастье!
— Счастье? Это еще почему? — удивилась она. — Чему это ты так радуешься?
— Да на вас же лица нет, моя госпожа! Вы ведь ни разу при юной госпоже и не поели-то, как следует! Всё в заботах-заботах! А теперь вы вернулись, а юная госпожа теперь так долго не потревожит вас, до самой зимы…
— Ладно, Гел, не жужжи! Ты ж поди не пчела и не шмель! И нечему тут радоваться. Хельге предстоит пройти череду очень нелегких испытаний. И не хотелось бы мне быть на её месте… — задумалась Грейс, потом встрепенулась, прошла к печке, заглянула в дымящийся чугунок. — Что готовишь?
— Ваши любимые зеленые щи
— Отлично, Гел! Я очень голодна. А бобы и жабьи лапки я, надеюсь, ты не забыл положить?
— Нет, госпожа, не забыл, — с готовностью ответил эф-ми. — Сегодня вы сможете насладиться вашей любимой кухней.
— Хорошо, Гел, — похвалила его Грейс. — А что касается моей племянницы — относись к ней с уважением. Некому окромя меня позаботится о девчонке. Да и виноватая я… сама. И про одиночество знаю не понаслышке. Так что придется нам жить всем вместе и желательно в мире. Но ты прав, Гел, без детей живется намного проще.
— Вот-вот, госпожа! Истину говорите! — откликнулся эф-ми.
— Ну, готово у тебя? Тащи сюда свой суп, — скомандовала Грейс, присаживаясь к столу.
–
Они ехали по неровной дороге, время от времени повозка кренилась в сторону и Злата все время соскальзывала с Хельгиных острых коленок, подпрыгивая высоко на ухабах. Вконец измучившись, эф-ми фыркнула и, расправив крылышки, легко вспорхнула, забралась к девочке в нагрудный карман платья. Там уютно устроившись, зевнула пару раз и уснула, укаченная неторопливой ездой. Мулы немного сбавили шаг, и теперь время от времени они успевали хватать на ходу сочную траву.
Жило на них покрикивал, но совсем не сердито. Хельга задумчиво смотрела на дорогу, плывущие мимо них кусты, траву, цветы с золотистыми чашечками, возле которых вились насекомые…
— Что грустишь, красавица? — повернул к ней голову Жило и внимательно посмотрел, — Боишься?
Девочка кивнула в ответ, говорить она не хотела, чтобы не расплакаться.
— Знаешь… я тоже боялся, когда в первый раз оказался у стен школы. Не передаваемое чувство. Внутри будто что-то лопнуло и холодом заполнило мой живот. Я даже дотронуться до него не решался, думал, руки замерзнут… Но ничего. Как видишь — жив остался, — усмехнулся он в усы.
— А вы тоже… дейм?
— Конечно! Ты не гляди, что я ростом не вышел. Главное, не рост и не возраст,… а то, что внутри тебя.
— Волшебство?
— Да и оно тоже, — кивнул гном, — Эй! А ну — вперед, твари! Эге-гей!
Гном присвистнул и огрел замешкавшихся мулов кнутом, те прибавили скорость.
— Этак мы и до зимы не доберемся! Клячи неповоротливые! Вперед!
Хельга схватилась руками за край повозки, боясь вывалиться на ухабах. Мулы побежали со всей прыти, поднимая пыль за собой.
— Ты заберись-ка в кибитку, может поспишь чуток, ехать еще далеко, — предложил Жило и Хельга послушалась. Залезла в уютную повозку. Её чемоданы лежали в углу и были закреплены толстой веревкой, чтобы не ездили по кибитке. Девочка присела возле них на мягкую подушку, ноги укрыла легким одеялом — Жило взял их с собой для Хельги, знал, что длинная дорога может утомить её.
Они ехали и ехали….
Вначале девочка еще следила за чередующимися кустарниками, а потом от размеренного покачивания её потянуло в сон.