Пропасть, чтобы вернуться
Шрифт:
— Это гладиолусы, — произнесла Грейс, заметив заинтересованность Хельги. — Из них появляются самые расторопные слуги. Ты их видела вчера.
— Феи?
— Нет, не совсем. Феи — это равные нам — волшебницы. А тех, кого видела ты, называют — «Эф-ми» — служками. Ты потом поймешь. Не сейчас.
— А у нас в саду с мамой… там тоже будут Э. эф…ми, да?
— Может быть да, а может быть, и нет. Многое зависит от ухода. Если вы придерживались цикла, о котором, думаю, Матильда знает, то … все может быть, — подмигнула волшебница, — Хочешь еще что-то
— Вы говорили о подданных, что они… что мама и папа меня не провожают потому что…
— Хельга, ты уже большая девочка и я расскажу тебе все, но не сразу. Есть моменты в жизни, когда взрослые что-то не говорят своим детям… или не договаривают. Я солгала. Они не вышли тебя проводить по другой причине.
— Как?! Значит, вы… Вы… — Хельга пыталась найти нужные слова, но они почему-то не находились, а обида душила сильнее туго повязанного шарфа.
— Не торопись обижаться, дитя мое. Вначале выслушай. История будет долгой. Присядем?
Тут же появилось два мягких кресла.
— Нет! Я не хочу! Я не буду вас слушать! Вы обманщица! Я к маме хочу!! Домой!
Хельга закричала и сорвалась с места, побежала из сада, но не тут-то было. Её подхватило кресло почти у выхода из царства цветов, и принесло обратно к Грейс.
— Не хочу вас слушать! Вы злая! Отпустите меня! Немедленно! К маме!
— Ты можешь — убежать от меня. Можешь — не слушать … но правду не изменить. Не лучше ли все-таки её узнать?
Хельга хотела возразить, но поняла, что не может раскрыть рта. Губы как будто склеили. И убежать — не получается, кресло поймало её и крепко держит — не вырваться!
— Ты и так уже достаточно сказала. Пришла моя очередь говорить, а твоя — слушать. Я хочу, чтобы ты знала, я не враг тебе. Напротив. Ты должна быть мне благодарна. Ведь это я нашла для тебя подходящих воспитателей. Ты, наверное, заметила, что оказалась немного в другом мире? Так? Так вот без твоего согласия наш переход бы не получился. Никого нельзя привезти силой в страну Грез. Только по желанию. Матильда слишком привязалась к тебе и могла все испортить. Она не твоя мать, так же как и Феликс тебе не отец.
Девочка отчаянно замотала головой, протестуя. Мысленно она кричала во весь голос: «Нет! Не Верю! Мама и папа — мои! Только мои!»
— Не веришь мне? — старуха вздохнула. — Лисы твои опекуны-воспитатели. Первый срок твоего взросления закончен вчера, поэтому я пришла за тобой. Лисы знали о том, что я заберу тебя, вчера мы разорвали с ними соглашение. Ты не первая их воспитанница, Хельга. Из опеки Лисов вышло около дюжины волшебников и волшебниц.
«Нет! Нет, я не верю!» — снова мысленно возразила Хельга.
— Теперь пришла очередь поведать о том, кто ты. И я, и ты — мы из одного рода. Самого древнего из всех, что есть в темном и светлом королевствах.
Пока Грейс рассказывала, Хельга с удивлением поняла, что больше не хочет никуда убегать. Напротив, она с интересом прислушивалась к словам волшебницы.
— Мы деймы, — продолжала Грейс, — самые близкие к Демиургам, создателям
Тебе же семь лет?
Хельга кивнула и зло посмотрела на Грейс. Ох, как бы она хотела сейчас прижаться к маме и услышать недовольный возглас отца (даже ему она бы очень обрадовалась), а еще — играть в саду, как прежде, с любимыми цветами и Лоей. И никогда-никогда не встречаться с этой вредной старухой.
— Сердишься? Я тебя понимаю. Я бы тоже сердилась на твоем месте. Да еще как! Но такова жизнь, девочка, и с этим ничего не поделаешь. Я живу одна, поэтому нашла тех, кто мог заменить тебе родителей. И они довольно-таки неплохо справлялись со своими обязанностями, я часто навещала тебя, когда ты была еще совсем маленькой. Может быть, ты помнишь сову? Серую Кеп? Это была я, поэтому и знаю, что жилось тебе у Лисов хорошо.
Опять не веришь?
Хельга отвернулась, не желая признавать только что услышанную историю за правду.
— Тогда, смотри!
В одно мгновение перед девочкой вместо волшебницы оказалась сова. Покрутив круглой головой, она взмахнула крыльями и переместилась на подлокотник кресла, в котором сидела Хельга.
«Кеп!» — узнала девочка любимицу, которую так часто видела и возле дома, и в саду, и на подоконнике в комнате. Без всяких сомнений это была именно она. Кеп защелкала клювом и взлетела с кресла, покружила над Хельгой и тихо опустилась перед ней уже знакомой волшебницей.
— А так веришь?
Хельга беззвучно заплакала. Ей пришлось поверить в самое ужасное на свете — у нее больше не было семьи.
— Ну, вот! Ты плачешь? Но почему на этот раз?
— Я… я теперь совсем одна… — губы опять были послушны. — Мне страшно! Так страшно!
Грейс присела возле Хельги, обняла за худенькие плечи, погладила её по спутанным волосам.
— Тише, тише, душа моя… успокойся! Дай-ка, я причешу тебя и мы еще немного побеседуем.
Волшебница достала широкий костяной гребень и принялась распутывать локоны пушистых, мягких волос девочки. Она пыталась не причинять боль, а Хельга постепенно успокаивалась от ласковых прикасаний гребня.
— Нет, дитя. Ты вовсе не одна. Я познакомлю тебя с родней, позже. Нас много. Ты еще удивишься тому, какая у тебя большая семья. И… я тоже всегда буду рядом, да и не только я.
— А я тоже стану волшебницей? — всхлипнула девочка и посмотрела на Грейс уже без злости, а с любопытством и доверием.
— Ты уже носишь в себе волшебство. Только нужно помочь ему окрепнуть. Для этого каждый дейм обязан учиться в школе.
— И я?
— И ты. Но помни, волшебство наберет силу только при прилежном учении. Иначе, тебе придется вернуться к опекунам и быть их дочерью — обычной горожанкой темного королевства.