Пропавшая без вести
Шрифт:
– Почему же?
– пожал плечами мужчина.
– Вы выжили, хотя были приговорены к смерти. Чем не повод порадоваться?
Лицо Димы озарилось искренней мальчишеской радостью.
– Я не умру?!
Он, уже почти смирившись с неизбежностью смерти, сразу поверил, что будет жить - в это поверить было легко, в конце концов, умирать казалось так чудовищно глупо!
– Ты умрешь, - снисходительно возразил незнакомец и усмехнулся, увидев, как тотчас вытянулось лицо собеседника.
– Да, ты умрешь,
Дима громко и облегченно выругался. Гость поднял смоляные брови:
– Так-то ты благодаришь своего спасителя? Ведь я только что дал тебе противоядие, и вовремя, заметь - тебе же сразу стало легче?
Колпаков прислушался к своим ощущением. Спору нет, ему полегчало...
"Я буду жить!" - с упоением повторил парень мысленно. Кто бы мог подумать, что он возрадуется столь очевидной вещи, как жизнь?!
– Мне стало легче...
– признал он вслух, дыша полной грудью и улыбаясь во все 32 зуба. Как славно жить!
– Спасибо! Не знаю, кто вы, неизвестный друг, но спасибо!
По губам мужчины проскользнула легкая улыбка.
– Кто я?
– повторил он.
– Я Кьяно... полагаю, ты слышал обо мне.
Дима изумленно воззрился на гостя. Воистину, это была ночь чудес! А он-то наивно полагал, будто уже не способен удивляться... снова ошибся.
Итак, это Кьяно. Источник всех проблем Радомира... Любопытный персонаж!
– Да, я слышал о вас...
– протянул парень после паузы, голос его прозвучал хрипло и настороженно.
– Думаю, массу неприятного?
– любезно уточнил Кьяно.
Дима пожал плечами и осторожно поменял позу, приняв более удобную, - тело затекло и пока еще слушалось не вполне охотно.
– Ну... не сказал бы, что именно неприятного, - после раздумий пришел к выводу он.
– Если честно, мне очень не понравился этот самый Радомир.
Кьяно, казалось, был удовлетворен таким ответом.
– Не удивляюсь! Хотя его молодая ипостась тебе пришлась по душе, вы даже дружите, верно?
Дима не сразу понял, что речь идет о Романе Мировславском.
– Они... Рома и Радомир не очень похожи. Ну... внешне да, а характеры...
– Тем не менее, тебе придется признать тот факт, что наступит день, когда бывший друг станет твоим убийцей. Ты ведь знаешь, что в будущем Роман Мирославский тебя убьет?
Колпаков содрогнулся. Прозвучали слова Кьяно весьма зловеще...
– Радомир что-то такое говорил...
– согласился он.
– Но он много всего говорил. Много такого, во что трудно поверить. Например, он уверял, будто прибыл из будущего... и что он это будущее поменял... или планировал поменять.
– Что ж, так оно и есть, - спокойно сказал Кьяно.
– И его план мог счастливо реализоваться... вот только господин Радомир не учел тот простой факт, что я не совсем обычный человек. Мы с сестрой прибыли из другого мира...
–
– заметил парень, вспомнив сетования Радомира, который не отыскал аналог юного Кьяно в этом времени.
– Может быть. Но догадываться мало... важно уметь свои догадки превращать в умозаключения. Не знаю, каковы были идеи Радомира на счет моей судьбы, но вот он я... живой и сохранивший память обо всем. И, самое важное, не подверженный более воздействию времени...
– и мужчина с победоносным видом протянул руку. На его безымнном пальце посверкивал пестенек, чем-то неуловимо напоминающий кольцо, которым хвастал Радомир пару часов назад... правда, украшение Кьяно куда больше напоминало ювелирное изделие. Казалось, оно изготовлено из белого золота, платины или иного драгоценного металла.
– Я знаю, что это, - важно кивнул Дима, радуясь, что хоть что-то понимает.
– А когда вы его сделали? Ну... Радомир успел вас изменить?
– Изменить?
– брови мужчины поползли вверх.
В лицо Колпакову бросилась кровь. Может, он сморозил какую-то глупость?
– Радомир мне сказал, что он хочет так изменить будущее, чтобы с вами что-то плохое произошло... ну, я так понял его идею.
Кьяно помрачнел - видимо, парень задел его больную мозоль.
– Не буду врать - я не знаю, что удалось, а что не удалось этому господину. Но память моя не стерлась, а это главное...
– Вам повезло!
– искренне воскликнул Дима, который после событий вечера был всецело на стороне Кьяно и его сестры.
– При чем тут везение?
– поморщился визитер.
– Я ведь объяснял - я не совсем местный... мудрый человек подобрал бы к такому, как я, иной подход... Но, к счастью, Радомир хотя и умен (этого не отнимешь), но не мудр. Увы, я не могу уверять, будто его действия вообще не имели негативных для меня последствий. Имели, и серьезные... и все-таки я здесь, живой и невредимый...
"Да, теперь вы здесь... Но вот зачем?" - хотелось спросить Диме, но он не рискнул задать этот вопрос и заговорил о другом:
– А ваша сестра? Миа, кажется ее зовут? Она тоже с вами?
Кьяно поджал губы и ответил после продолжительной паузы:
– Нет... к сожалению. Я не знаю, где она, что с ней сталось. Собственно, неизвестность ее судьбы и является тем серьезным негативным последствием действий Радомира, о котором я упоминал.
Дима едва удержался, чтобы не поморщиться. Речь Кьяно была слишком высокопарной, сложноподчиненной, и потому общий смысл слов терялся, парню приходилось прилагать определенные умственные усилия, чтобы понять основную суть сказанного. Впрочем, критиковать поразительного собеседника Колпаков не спешил - даже мысленно. В конце концов, кто знает, где и как этот Кьяно выучился говорить на языке (языках?) чуждого ему мира? Тут бы хоть с английским справиться!
– И что, получается, вы с Радомиром, двое Бессмертных, будете разгуливать по прошлому и будущему и все вокруг менять?
– не без трепета осведомился Дима. Реальность вдруг представилась чем-то неустойчивым и зыбким, как рисунок на песке...
– Вы-то оба надежно защищены!