Пропавшая история: статьи
Шрифт:
Лебеди кричали над Непрядвой, не видя воды из-за трупов, ибо только в Дон русские бросили… семьсот тысяч вражеских тел.
А Смолка, Курца, Нижний Дубняк, Красивая Меча? Это тоже реки, тоже вода — не менее миллиона
Желая сбросить татарское иго, Русь показала никогда и никем не превзойдённую боевую мощь по количеству уничтоженных за половину (!) дня вражеских воинов, включая обе мировые войны и даже атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.
Для создания такой армии нужны годы, но и для подготовки такой агрессии тоже необходимы годы!
Историки заметили, что у князя Дмитрия была хорошо налаженная служба разведки, но теперь уже можно считать, что не «хорошо», а превосходно, причём сравнить русскую разведку XIV века можно только с разведкой века XX. Ай да… Сергий!
Русские пленники с рынков Орды и Крыма попадали даже на Балеарские острова, а в самой Орде их были тысячи и тысячи. Все русские рабы старались сохранить свою православную веру, а священников и монахов ордынцы не трогали, и шли они в Орду, совершали православные обряды над несчастными соотечественниками, принимали исповеди. Но среди исповедующихся были и «люди тайные», и всё, что они говорили, запоминал наизусть человек в рясе. И текли ручейки информации в город Радонеж, где гениальная голова анализировала всё и отовсюду…
Памятник надо поставить начальнику службы внешней разведки Руси преподобному Сергию Радонежскому на поле Куликовом!
Но тишина в истории. И только в летописи: «…нет ныне среди нас бояр пронских, тверских, московских… а всего дружины нашей пало 250 тысяч…» Нет, русские пали все до единого! Они пали на поле Куликовом на колени, моля Бога простить их… за победу такой ценой. Поняли всё, что они были, как рыцарь перед грудным ребёнком, и что они резали абсолютно беззащитных, совершенно беспомощных перед их мощью таких же людей.
Победители раскаялись в своей победе, достигнутой преступно страшной своей мощью, и все, от князя Дмитрия до Юрки-сапожника, там же, на берегах Дона, поцеловали крест в знак полного молчания о своём деянии — и стала Русь Святой!
Отправив на Русь своих немногих погибших и «пряча концы в воду», они «частым гребнем» прочесали всё Куликово поле вплоть до Красивой Мечи, подбирая каждую стрелу, каждую подкову, ныряли в Дон за доспехами утонувших врагов, ибо Руси нужно было железо, которое почти всё на себе носили её защитники!
Одним ножом резалась из кожи подошва, курица и хлеб, носили нож за голенищем — за поясом можно потерять. Кузнец откуёт, да дорого возьмёт!
Как зеницу ока берёг крестьянин топор — купить новый у всей деревни не хватит денег.
Искали иголку в стоге сена, деревянными клинышками приколачивали каблуки, строили одним топором без единого гвоздя, научившись так, что строения стояли века.
А уж какое счастье приваливало, когда находили на дороге подкову — в первой же кузнице за неё платили серебром из княжеской казны. Но горе тому, кто эту подкову потерял, не проверив копыт своего коня, — кузнец поставит новую
Тайна нехватки в стране металла охранялась тщательным образом, начиная от поголовного целования креста «на молчание» и до несомненно существовавшей службы государственной безопасности (она могла называться как угодно). Только это могло гарантировать в будущем внезапность появления на поле боя непобедимой армии — что и произошло.
Иностранные «гости» разведку на Руси, без сомнения, вели. Но слишком уж любопытным в «заповедных и дремучих, страшных» русских лесах всегда почему-то сворачивали головы некие страшные русские «тати», не оставляя в живых никого. Других иноземцев потом вежливо предупреждали, чтобы не ходили неизвестно где, особенно по ночам, «ибо народ у нас дикий, за полушку убьёт». Приводились примеры, и, «кабы чего не вышло», давалась охрана, которая выглядела «тупее не придумаешь», но прекрасно владела языком «гостей», ничем не показывая этого. И в зависимости от разговоров иноземцев между собой решалась их судьба — или они возвращались домой, или «пропадали в лесах»…
…Со своими «придурками» тоже не церемонились: поскользнулся, упал и не очнулся, грибочков поел…
Примерно так и должно было быть, но однажды утечка информации всё же произошла, пришлось «подставить» Орде рать на реке Пьяне. И осталось в истории: напились русские, сложили доспехи на возы, Арапша ударил, обоз захватил… со старым, времён Батыя, оружием.
На следующий год была река Вожа, генеральная проверка оружия и тактики — одним ударом дружинники сбросили войско Бегича в воду.
Через два года после Куликова поля было страшное Тохтамышево нашествие: горели города и сёла, пала Москва. Умён был хан Тохтамыш, всё понял. В одну ночь по его приказу перебили в Орде всех русских людей от младенцев до стариков, задержали всех других иностранцев, и не смог Сергий вовремя получить известий.
И как Божью кару за кровь куликовскую приняла Русь нашествие, да и не было уже стены — почти вся ушла на плуги и гвозди. Лишь на севере оставалась броня Куликовская — туда и бросился Дмитрий. Загоняя коней, спешили на помощь псковичи и новгородцы, благо тевтоны в своих замках сидели тихо, но Тохтамыш, узнав об их приближении, повернул коней — он знал, что его лёгкая конница не выдержит схватки с живой бронёй. Дань пришлось платить снова…
Тяжело было на сердце Дмитрия, тяжело было и Сергию, но они продолжали служить Руси честно.
Однако про князя Донского в истории больше ничего особенного не сказано, а Сергий вообще «ушёл в тень» — историки это заметили, но не поняли причины. Не из-за Тохтамыша, нет — Русь никак не могла понять смысла его «уголовного знамения», которое Дмитрий приказал «исполнять без разговоров».
Дмитрия и Сергия уже не было, когда двинулся на Русь «повелитель вселенной» Тимур. Подошла его двухсоттысячная армия к южным границам Руси, к Дону, и остановилась, ибо ещё на подходе от местных кочевников услышали воины даже им леденящие души рассказы о том, как тучи страшных железных стрел затмевали солнце, как ревели трубы страшной железной русской стены, перед которой, как трава под косою, ложились отличные воины Мамая, как страшно звучали за спиной грохот копыт и лязг настигающих мечей.