Пропавшая история: статьи
Шрифт:
Что в действительности написал об этом Епифаний Премудрый в 1417–1418 годах в своём «Житии» — неизвестно, но наверняка написал чистую правду. Тогда вымысел писать было нельзя — ещё были живы люди, знакомые с Сергием лично, да и сам Епифаний знал великого «игумена земли Русской». Но уже Пахомий Серб (? – 1480-е годы) наверняка «пригладил» первоначальный вариант «Жития», а уж в XVI веке его труд подвергся кардинальной «правке», в результате чего в сведения о Сергии вкралась «неувязка»: сначала он фактически не учился, и лишь позже он прочёл Священное писание, причём это явно произошло в каком-то монастыре.
Молодой боярский
Вот только теперь возможно поговорить о «мирской» фамилии Сергия — Иванчин. Но здесь кроется историческое несоответствие: официальные фамилии в России появились только в конце XIV века, и первыми их получили князья и бояре. Так что Сергий, а тем более его отец Кирилл, даже будучи ростовским боярином, не могли иметь фамилии в начале XIV века, тем более фамилии Иванчин.
Дворянский род Иванчиных восходит к началу XVII века, ранее эта фамилия в родословных книгах нигде не упоминается. Крестьяне же не имели фамилий вплоть до конца XIX века, тем не менее в крестьянской среде примерно с XVI–XVII веков существовали так называемые уличные, или деревенские, фамилии. Они не были закреплены юридически, происходили от прозвищ, профессий, особых примет, места рождения или жительства и т.д. К тому же фамилии одного и того же крестьянского рода могли изменяться в зависимости от многих обстоятельств, например, при смене профессии главы семьи или перемене места жительства.
Русское имя Иван происходит от библейского Иоанн и в переводе с древнееврейского языка означает «Бог смилостивился, помиловал».
Термин «чин» впервые появился ещё в дохристианские времена и главное его значение — «порядок». На Руси слово «чин» имело несколько понятий: в иконостасе — определённый порядок расположения икон; порядок, обряд; ранг, степень государственного служащего, у военных и гражданских служащих — звание, должность.
На Русь термин «чин» мог прийти из Византии вместе с христианством, в частности в значении «порядок» он упоминается в трудах античного философа Прокла (410–485), посвящённых основам богословия. Его работы могли попасть па Русь, и с ними обязательно должен был быть знаком Сергий. И теперь посмотрим на его фамилию — Иванчин.
Иван — милостивый, помилованный. Чин — порядок, обряд, звание государственного служащего.
Все легенды говорят, что Сергий всегда оказывал помощь нуждающимся, в те времена называемую ещё милостью. Государственный же служащий высокого чина (звания) должен блюсти порядок, соблюдать и исполнять принятые в его стране обряды (обычаи), оказывать помощь как отдельным гражданам, так и всему народу в целом, что и делал начальник русской спецслужбы Сергий Радонежский, за что и получил много позже, примерно в конце XIV века (скорее всего, посмертно), фамилию Иванчин, одновременно означающую и милостивый, и порядок, и высокое государственное звание.
Одновременно имя Иван было на Руси самым распространённым, истинно народным именем, и тот или те, кто пожаловал Сергию фамилию Иванчин, должны были знать о том, что он имел… крестьянское происхождение!
Вот она, главная тайна великого Сергия! Боярским сыном его сделали в XVI веке, ведь по всем тогдашним законам и понятиям
Именно предположение о простонародном происхождении Сергия способно выстроить в логическую цепочку все недосказанности о нём.
Редким даже для той эпохи было имя Варфоломей. Ребёнка из неграмотной крестьянской семьи крестят в церкви. На вопрос священника, какое имя дать младенцу, набожные родители отвечают, что святого, которому этот день посвящён. Так появляется Варфоломей, однако на основании всего сказанного ранее можно предположить, что настоящее имя Сергия было всё-таки Иван.
В отроческом возрасте Варфоломей (Иван) остаётся сиротой, родители, очень вероятно, погибли во время нападения одного из ордынских отрядов на Русь. Вследствие этого у подростка могла появиться детская ненависть к «татарам», и позже из этой ненависти родился высочайший патриотизм.
Неграмотный крестьянский мальчик-сирота попадает, скорее всего, в Хотьков монастырь, где монахи обучили его грамоте. Научившись читать, он читает всё, что попадается под руку, а это только книги религиозного содержания, что его не устраивает. Он начинает задавать окружающим различные вопросы, часто наверняка по нерелигиозной тематике, и вот тут-то на любознательного подростка-служку обращает внимание игумен Митрофан.
И он занялся дальнейшим образованием юноши, явно обладавшего врождённой логикой. Цель этого понять можно: наверняка Митрофан был очень образованным человеком своей эпохи и прекрасно понимал, что умные люди не только православной церкви, но и Русскому государству всегда нужны, и неважно, что они имеют «простое» происхождение. Но дальше произошло непредвиденное.
Когда ученик узнал о тамплиерах и ассасинах, то после осмысления этой информации он мог предложить своему учителю создать подобную организацию на Руси. Её целью должна была стать борьба за освобождение страны от иноземного ига.
Куда и кому доложил Митрофан об этой идее своего ученика, документальных свидетельств нет, но наверняка об этом узнало руководство русской церкви. Сколько времени потребовалось «наверху» для обдумывания этого предложения простого послушника и принятия решения — неизвестно, но «добро» Варфоломей получил вместе с… финансовыми средствами, часть которых и была вручена Петру для создания контрразведывательной сети осведомителей. Ведь в первую очередь следовало исключить любую утечку информации из страны для сохранения будущих тайн, а уж затем создавать службу внешней разведки.
Монашеский постриг Варфоломей-Иван принял, по ряду источников, 7 октября 1341 года, т.е. между 21–27 годами, а такой возраст в те времена считался уже не юношеским. Чем в действительности до пострига занимался будущий игумен земли Русской, не знает никто, «Житию» в данном случае особо верить нельзя. Так что и точная дата пострижения Сергия не установлена.
К 1344 году в радонежских лесах, на Маковце, где Сергий жил в скиту в одиночестве, стали появляться первые посетители, иные изъявляли желание жить вместе с ним. Сергий никого не гнал, только предупреждал о тяготах жизни в «пустыни». Почти все, кто оставался, выдерживали не более двух-трёх летних месяцев, зиму могли провести лишь немногие.