Пропавшая ватага
Шрифт:
Мюсена не знал русского языка, но прекрасно понял то, о чем сейчас сказала эта синеглазая дева. Понял и улыбнулся:
– Я сделаю ради Хлейко все. Без вас я б не спас ее, белые люди, потому отныне – я ваш должник.
– Что он такое говорит? – спускаясь на струг по спущенному со «Святой Анны» веревочному трапу, поинтересовался Семка Короед.
– Говорит, должен нам. – Маюни ловко спрыгнул следом. – Обещает послужить, да. А что, парень он крепкий. Думаю – хороший воин.
– Ну, это
В небе сверкало два солнца – обычное и колдовское. Оба судна отбрасывали две тени, впрочем, казаки давно привыкли к подобному. Кружа над мачтами, кричали бакланы и чайки, а за кормой струга покачивалась на мелких волнах хозяйственно прихваченная с собой шлюпка – та самая, на которой в надежде на легкую и богатую добычу отплыли со «Святой Анны» рейдеры во главе со своим капитаном.
Глава VIII. Лето 1585 г. П-ов Ямал
Фогерти вышел к берегу первым, оглянувшись, подмигнул Заполошному Лесу и Филу:
– Ну, добрались-таки, слава святому Павлу!
– А почему именно святому Павлу, сэр? – переспросил Лес.
– У нас в приходе была его имени церковь, – кондотьер махнул рукой. – Ладно, хватит болтать – идем к шлюпке, где-то она здесь должна быть, неподалеку.
– Да-да, – покивал на ходу Фил. – Вон за тем барбарисовым кустом, сэр. Я его хорошо запомнил.
Троица спасающихся бегством рейдеров выбралась к каменистой отмели… и в растерянности остановилась.
– Вот, – долговязый Фил указал на камни. – Вот тут она и была.
Лесли опасливо огляделся вокруг:
– Может, отвязалась? Или украли? Подобрались незаметно какие-нибудь дикари и…
– Думаю, надо бы поискать, сэр.
– Нет! – внимательно вглядевшись в море, Джеймс покусал губу. – Кажется, я знаю, кто увел нашу шлюпку. Дьявол вам в глотку, глаза-то протрите, а!
Матросы дружно посмотрели на «Святую Анну», безмятежно покачивающуюся на рейде в ожидании возвращения своего экипажа с богатой добычей. Все, как и должно было быть… только к борту корабля притулилось еще какое-то приземистое небольшое судно!
– Это русские! – ошалело воскликнул Заполошный Лес. – Я видел их суда… струги.
– Все мы видели… – Фогерти задумчиво почесал левую бровь. – Однако, друзья мои, что будем делать?
В терпком воздухе, напоенном запахом моря и трав, повисла напряженная тишина – все осмысливали увиденное… и прошедшее. Думали, соображали… пока Заполошный Лес снова не прервал всех криком:
– Ой, гляньте-ка – кто-то плывет! Вон там, в полсотне ярдов!
– Плывет? – разглядел пловца Джеймс. – Да он, судя по всему – тонет. А ну-ка, живо…
Сбросив кирасу, пояс и сапоги, кондотьер отважно
– Глядите-ка – юнга!
– Вылейте из него воду, живо! – натягивая сапоги, приказал кондотьер. – Не слишком-то он еще и наглотался… А, дайте-ка, я сам!
Буквально через пару минут спасенный начал кашлять, а затем тяжело задышал и пришел в себя, посматривая вокруг осоловевшими глазами, и, узнав Фогерти, глухо протянул:
– Сэ-эр… Слава Пресвятой Деве, вы вернулись! Там, на корабле, там…
Мальчишка снова закашлялся, и лекарь-палач двинул его кулаком по спине:
– Что там на корабле? Ну! Отвечай же!
– Плохо все, господа, – покачал головой юнга. – Наше судно захватили русские.
– Ну об этом мы уже догадались.
– И с ними еще дикари. А капитан? Он где?
– Не знаю, – откровенно признался Джеймс. – Предлагаю спрятаться здесь и немного обождать. Кто-нибудь да сюда явится – либо наши, либо… Ладно, поглядим.
Беглецы укрылись невдалеке, в густых зарослях стелющейся по берегу березы, с наслаждением вытянувшись и подставив солнцу спины. Пока было время, подробно выспросили юнгу, после чего Заполошный Лес поведал отроку о побоище и ужасном драконе.
– Он… как будто с неба… здоровущий! А пасть! А зубы!
– Да я видел такого. Он Джефри сожрал.
– Э, нет, парень, такого огромного ты не видел. Даже представить страшно! А уж угодить в пасть… Бедняга капитан!
Джереми дернулся:
– Так его что? Сожрало чудовище?
– Не его одного, юнга.
– Господи, Пресвятая Дева! Что же нам теперь делать?
Фогерти усмехнулся:
– Пока – только ждать.
Ожидания беглецов оказались вознаграждены лишь к вечеру, когда из лесу показался большой отряд – русские казаки в разноцветных кафтанах, в кольчугах и латных панцирях, с ними несколько смуглокожих дикарей и связанные шеренгой пленники – полдюжины матросов.
– Боцмана нет, – всмотревшись, прошептал Лесли. – Видать, убили беднягу.
– Или сожрали, – долговязый осклабился и сплюнул. – Плотника нашего я тоже что-то не вижу… да многих.
– Всего-то шестеро осталось в живых, не считая нас.
– Да еще на корабле – четверо, – негромко напомнил юнга.
Фил поковырял в носу и сплюнул:
– Может, и еще кто-нибудь спасся. Просто убежали в лес, заблудились. Там же эвон какая чаща!
– Может быть, – согласился Фогерти. – А может, и нет.
Лесли глубокомысленно кивнул:
– Все ж лучше всегда исходить из худшего.