Пропавшая

Лазарева Элеонора

— И от того ушел колобок и сейчас уйдет.

Потом прихватила его за шею и повалила на лавку, сильно прижав к ней всем телом. Рут прибежала, приготовив веревки еще заранее, стянула ему руки за спиной, воткнула в рот кляп, а потом вместе мы связали извивающееся тело стражника. Он смотрел на меня, вытаращив глаза.

— Что, думал, сгинула я? А? — шипела я ему в лицо, — А вот теперь я тебя скрутила. И будет тебе кранты, понял. Но, если не скажешь своим, что меня видел, то могут и пожалеть. Но глаза тебе завяжу.

Потом мы оттащили его в кусты за домом, и Рут осторожно постучала в дверь травницы. Та тут же

откликнулась и впустила нас в дом. Я вошла в комнату и тут же была схвачена в объятия Ежина.

— Ты, живой, — гладила его по лицу и плакала от радости, — я же тебя похоронила. Видела, как ударила тебя мечом эта сволочь. Даже поклялась его найти и убить самой. А ты жив. Рассказывать, что тогда случилось и почему ты сейчас здесь, будешь позже. Сейчас нам надо уходить. А тебя травница, мы свяжем, чтобы не придирались, когда придут. Должно быть скоро?

Она кивнула. Мы связали ее и положили на кровать, закрыли двери и быстро пошли за Рут. Она повела нас в лес. Уже светало, когда мы прибыли на место. Быстро пособирав свои заранее приготовленные вещи, я обнялась с Рут. Эта маленькая женщина стала мне такой же родной, как и та, когда впервые узнала народ этого мира. Теперь у меня было еще одно место, куда я могла бы придти.

— А тебе не страшно остаться сейчас, когда те вернутся? — спрашивала, заглядывая ей в лицо, — Они ведь, зверье. Не пожалеют, даже такую… — я замялась.

— Такую горбатую, — продолжила она, улыбаясь, — Не бойся за меня. Скажу, что помогала за лечение. Ты же лекарка. А зачем тебе это и куда пошла, мол, не сказала. Лес большой. Иди куда хочешь.

Я еще раз обняла ее, и мы вышли наружу. Она помахала нам рукой, а мы углубились в лес. Вскоре рассвело, и идти стало намного легче. Срубив крепкий посох себе и мне, Ежин забрал у меня узел с одеялом, заткнул за пояс топорик и мы углубились в чащу, оставив далеко позади мирную деревушку, которую скоро ждут невеселые дела.

— А может все и обойдется? — думала я, шагая рядом с братом, искоса поглядывая на него.

Он тоже посматривал на меня.

— Я расскажу тебе все, о чем попросишь. Но сначала ты ответишь на мои вопросы. Первое — кто такой Кадо, тебе известно?

— Да, думаю, что он предатель. Это по его наводке был похищен принц, и он же указал место нашего лагеря ополчения, когда случился тот страшный налет. А еще, я видела, как он вонзил тебе меч в грудь, похитил меня, по его наводке убили много людей той охраны. Кроме всего он скрывает, что прячет диверсантов, а в этом я убедилась вот по той карте, что у тебя на плече. Кроме того он еще и менталлист, и это скрывает. Вот такой посланец принца. И мне теперь интересно, знает ли сам наследник, кто такой Кадо?

— Думаю, что нет, — сказал Ежин, перекладывая узел на другое плечо, — иначе бы не послал бы его к тебе. А впрочем, не знаю. Здесь так все запутано.

— Думаю, что принцу это его свойство неизвестно, иначе бы он не послал бы его ко мне.

— Почему? — удивился он.

И я рассказала о том, что такие люди не служат в администрациях и в войсках, только в отдельных случаях привлекают к работе.

— Да, и вот поэтому, он же может служить в тайной канцелярии, — возразил мне брат, — Но что он предатель, ведь никому не известно. И если бы не эта диверсионная группа, где он был своим, как я понял по их разговорам, когда находился там,

и вероятно на их базе, то никто и не догадывался бы еще долго.

— Надо идти быстрее, и постараться выйти на какое-нибудь селение, где раздобыть лошадь и информацию о дороге в столицу. А лучше бы найти какую крепость военную, где есть кристалл связи.

— Да, это было бы просто отлично.

Мы присели отдохнуть напились воды и развернули карту. Долго рассматривали ее и советовались, не зная, куда идем и где находимся. Потом решили, что Ежин обернется и посмотрит сверху, вдруг найдет дорогу или какой-нибудь ориентир. Высмотрев небольшую полянку, он подпрыгнул и в воздухе оперился, превращаясь в Ворона. Я смотрела с удивлением и восхищением. Вот он замахал часто крыльями и начал подниматься вверх, как поднимался в нашем мире вертолет, вертикально, крутя лопастями. Потом завис и замахал уже спокойно, поднимаясь выше и выше, и вскоре исчез из виду.

Я осталась ждать, присев под густой куст в теньке. Вспоминала рассказ брата, о том, как он попал к ним в руки.

Глава 39

А случилось это дней пять назад, когда я уже жила на заимке Рут и скорбела время от времени о брате, так мало пожившем на этом свете. Ругала себя и винила в его смерти, хотя уж моей вины точно не было. Но ответственность ведь я взяла, вот и должна была думать. Хотя жизнь иногда подносит и не такие «пироги с требухой».

Ежин очнулся, когда его сбросили с коня. Ударившись о землю, застонал. Хоть и было лечение старика-травника, но не совсем еще выздоровел, даже терял сознание иногда, а тут такое отношение. Его поместили туда же, где и я сидела, в той же каморке, но не привязывали цепями. Он просто лежал на лавке и какой-то человек, иногда приходил к нему и обезболивал рану. Так прошло еще пять дней. И рана почти зажила, то ли благодаря тому лекарю, то ли молодому организму Ворона. Когда его посадили на лошадь и повезли куда-то, то он был еще так слаб, что падал из седла несколько раз. По приезду в село, его поместили к местной травнице, как приказал Кадо, чтобы та следила за ним и отпаивала укрепляющими травами.

— Он имел на меня какие-то планы, — рассказывал Ежин, — а вот какие — не знаю. Только мне не нравилась та ухмылочка, что возникала при этом. И на мой вопрос о тебе, он пожимал плечами и говорил, что не знает где ты, но обязательно найдет. А вот тут скрипел зубами. И потом, по услышанным отдельным фразам, понял, что ты была здесь в плену, но бежала, и что они ищут тебя.

Он еще долго восхищался моей смелостью и находчивостью, а я считала это все во мне от авантюризма и русского «авось».

Вздохнув, посмотрела в небо. Пока было тихо. Вынула из узелка кусок хлеба и одну картофелину, съела, запила водой. Потом свернулась комком и задремала — устала, да и не спала всю ночь.

Проснулась от шума крыльев. Села и увидела медленно опускающегося Ежина, уже в обороте. Коснувшись земли ногами, тот присел, потом выпрямился и направился ко мне.

— Ну, как? Что увидел? Есть будешь?

— Буду и есть и пить, — улыбнулся он, присаживаясь рядом, — И видел только лес и лес. Пока ничего и никого. Куда идти, посмотрим еще раз карту. Видел, на горизонте что-то блестело. Может море, или река или озеро, но не горы. В карте же этого нет? Не помнишь?