Пропавшие без вести

Козловский Юрий Николаевич

— Прости. — Оксана промокнула платком глаза, и Лесовой понял, что она взяла себя в руки.

— Ладно, — кивнул он. — Скажи лучше, Леня ведь не с бухты-барахты уехал? Наверняка с кем-то списывался, созванивался?

— Конечно! — ответила Оксана. — У него ведь там друзья остались, одноклассники. Немного, но есть. Один из них заместителем начальника в артели работает… или, кажется, председателя…

— Да какая разница! — перебил ее Николай. — Ты по существу давай, о главном.

— Так я и говорю! В общем, пригласил он Леню. В прошлый сезон

он хорошо заработал, мы с Леней всю мебель в квартире сменили, еще и осталось. А теперь снова уехал. Сказал, еще два-три сезона, и можно будет несколько лет спокойно жить. А за это время он здесь нормальную работу найдет. И вот… — Оксана снова всхлипнула.

— Значит, Леня приезжал в отпуск? — спросил Николай.

— Конечно! Он почти всю зиму провел дома. У них там работа сезонная, промывка идет с мая по сентябрь. Леня мне объяснял: для промывки вода нужна, а на Колыме ручьи тают только в конце мая, а в середине сентября снова замерзают.

— Но ведь до мая еще далеко. Почему он так рано уехал?

— Его председатель вызвал, технику к промывке готовить. У Лени ведь руки золотые и голова светлая, что угодно отремонтирует.

Это Николаю было известно. Не существовало, наверное, на свете такой неисправной техники, которую старший лейтенант Полищук не смог бы заставить работать.

— В последних письмах ты не заметила чего-нибудь странного? — спросил он. — Или, может быть, по телефону голос был не такой?

— Нет, все, как обычно, — ответила, подумав, Оксана. — Леня веселые письма писал и по телефону всегда смеялся. Он вообще никогда не жаловался, не такой человек.

— Знаю! — кивнул Николай. — Давай-ка мне фамилии его начальника и того парня, что приглашал его на работу. Если вспомнишь кого-нибудь еще, кого Леня называл, тоже давай до кучи. Совсем хорошо будет, если ты найдешь их телефоны.

— Ой! — Оксана испуганно округлила глаза. — А я не помню ни одной фамилии!

— Ну как же так! — укоризненно сказал Лесовой.

— А вообще-то, подожди! — поправилась Оксана. — Кажется, фамилии есть в Ленином блокноте, он его с собой не брал. Точно, есть! Но только блокнот у меня дома…

— Давай договоримся так, — предложил Николай. — Я позвоню тебе вечером, и ты продиктуешь мне из книжки все записи, которые касаются Колымы.

На этом они распрощались. Оксана вернулась в магазин, а майор отправился на службу. Сигизмундов оказался на месте, и Лесовой положил перед ним несколько листов бумаги в прозрачной пластиковой папке.

— Здесь план разыскных мероприятий, — сказал он. — Как и было приказано.

Вспомнив, каким взглядом проводил его вчера полковник, Николай решил придерживаться официального тона. Все-таки одно дело — сидеть за столом в ресторане, и совсем другое — в служебном кабинете. О вчерашней драке с «мордоворотами» он решил промолчать.

— Молодец! Потом ознакомлюсь. — Сигизмундов небрежно отодвинул от себя папку, не проявив к ней никакого интереса. Майору стало слегка обидно. Вчера он закончил эту, как теперь

оказалось, никому не нужную писанину далеко за полночь.

— Если вопросов у тебя нет, можешь приступать к реализации, — добавил полковник, давая тем самым понять, что не удерживает подчиненного.

— Почему нет? — возразил Николай. — Один вопрос имеется.

Сигизмундов удивленно посмотрел на него.

— Ну, давай…

Лесовой не узнавал полковника. Начальника как будто подменили. До сегодняшнего дня он излучал доброжелательность, а тут вдруг как будто охладел к подчиненному и хотел поскорее от него избавиться. Однако сбить Николая с толку было не так-то просто.

— Товарищ полковник, вчера вы сказали, что справлялись о Леониде Полищуке и убедились, что с ним все в порядке…

Заметив перемену в поведении майора, Сигизмундов улыбнулся, но промолчал.

— …Я хотел бы узнать, давно ли это было?

— Недели три назад, — начальник поднял на Николая удивленные глаза. — Где-то в начале марта. Сейчас уточню…

Он пощелкал по клавиатуре компьютера и сказал:

— Точно, пятого числа. А чего это ты вдруг всполошился?

— Потому, что сразу после этого Полищук перестал выходить на связь с женой, а до того делал это регулярно.

— Ну-ка, давай подробнее! — равнодушное выражение с лица полковника сразу исчезло, и в глазах блеснул охотничий азарт…

— Есть у нас в том регионе кое-какие интересы, — сказал он, внимательно выслушав Лесового. — Есть и специальный человечек. К нашему ведомству он отношения не имеет, служит, так сказать, в конкурирующей структуре, но за дополнительный оклад сотрудничает с нами весьма охотно. Вот через него мы справочки и наводим. Можно, конечно, и официальный запрос организовать через МВД, но это будет долго.

Он посмотрел на часы.

— Так, сейчас у нас половина двенадцатого, да плюс восемь часов, значит, у них девятнадцать тридцать. Можно звонить.

Полковник набрал длинный номер и после непродолжительного ожидания сказал, подмигнув Николаю:

— Капитан Митрохин? Олег Константинович? Здравствуй, дорогой! Полковник Сигизмундов из Москвы беспокоит. Помнишь такого? Вот и отлично! Ну, конечно, как обычно. Ты от компьютера далеко? Дома? Ничего себе, в такое-то время! Наверное, собака в лесу издохла! Ладно, ладно, шучу! Ты вот что, открой-ка минут через десять почту, я за это время письмецо настрочу. Когда нужен ответ? Вчера, дорогой, вчера. Так что, сам понимаешь…

Положив трубку, он быстро набросал текст письма, щелкнул по надписи «отправить» и удовлетворенно сказал:

— Вот и все. Теперь Константинович в лепешку расшибется, ночи спать не будет, но через день-два вся информация будет у меня.

— Тогда я дальше действую по плану? — поднялся со стула Николай.

— Конечно, конечно, — произнес полковник. На его лице снова появилось отсутствующее выражение. На принесенный майором план мероприятий он так и не взглянул.