Пропавшие девушки Парижа

Дженофф Пэм

Слова тети болью отозвались в животе, словно ее ударили под дых.

– Мне пора.

– До скорой встречи, – ответила Хейзел.

Опасаясь, как бы не выдать своей тайны, Мари повесила трубку.

Глава 4

Грейс

Нью-Йорк, 1946 г.

Покинув Центральный вокзал, через сорок пять минут Грейс уже сходила с автобуса на Деланси-стрит. Фотографии, что она забрала из чемодана, казалось, обжигали ее даже сквозь сумку. Она все ждала, что ее вот-вот догонит полиция или еще кто-нибудь и потребует вернуть снимки.

Но теперь,

когда она шла по оживленным улицам Нижнего Ист-Сайда, где она работала последние несколько месяцев, утро ей казалось почти нормальным. На углу, как обычно, торговал хот-догами Морти. Он поприветствовал ее взмахом руки. Чистильщики окон перекрикивались между собой, делясь впечатлениями о проведенных выходных, и свистели женщинам, что шли внизу по тротуару. Нос Грейс щекотали обалденно аппетитные запахи, выплывавшие из гастрономической лавки «Реб Сассел».

Вскоре она приблизилась к одному из офисных зданий (прежде это был жилой дом) на Орчард-стрит и стала взбираться по лестнице. После крутого подъема она, как всегда, запыхалась – не отдышаться. Фирма «Бликер и сыновья», оказывавшая юридические услуги иммигрантам, находилась на четвертом этаже, над лавкой галантерейщика и бухгалтерской конторой, занимавшей два этажа. Название фирмы, вытравленное на стеклянной двери на верхней лестничной площадке, не отражало истинное положение вещей: насколько было известно Грейс, возглавлял ее – и прежде и теперь – один только Фрэнки. На лестнице змейкой тянулась очередь из пятнадцати беженцев; впалые щеки, теплые пальто, одежда в несколько слоев, словно они боялись расстаться со своими вещами. Осунувшиеся лица измучены заботами. Все прячут глаза. Грейс отметила, что от беженцев исходит запах немытых тел, и тут же устыдилась своих мыслей.

– Прошу прощения, – произнесла она, аккуратно обходя сидящую на полу женщину, у которой на коленях спал ребенок. Она скользнула в офис. Их контора занимала всего одну комнату. На краешке обшарпанного стола сидел Фрэнки, плечом прижимая к уху трубку телефона. Он широко улыбнулся ей и махнул рукой в знак приветствия.

– Простите за опоздание, – извинилась Грейс, как только он повесил трубку. – Возле Центрального вокзала случилась авария, пришлось идти в обход.

– Семью Мец я передвинул на одиннадцать, – сообщил Фрэнки без всякого упрека в голосе.

Подойдя к нему ближе, Грейс увидела, что щека у него мятая, на ней отпечатались края бумаги.

– Опять всю ночь здесь проторчали, да? – укоризненно спросила она. – И не отпирайтесь, на вас тот же костюм. – И тут же пожалела о своих словах. Сама-то она тоже явилась на работу во вчерашнем наряде. Дай бог, чтобы он не заметил.

Фрэнки вскинул ладони, признавая ее правоту, и коснулся скулы под самым виском, на котором в темных волосах серебрилась седина.

– Виноват. Пришлось задержаться. Готовил документы для Вайсманов: им нужно оформить вид на жительство и получить жилье. – Фрэнки был неутомим, помогая людям, словно его собственное благополучие не имело никакого значения.

– Ну все, документы подготовлены. – Грейс старалась не думать о том, чем она занималась, пока он работал всю ночь. – Вам нужно поспать.

– Как-нибудь обойдусь без ваших нотаций, мисс, – проворчал он с более явственным, чем обычно, бруклинским акцентом.

– Отдых вам необходим. Езжайте домой, – настаивала Грейс.

– А им что сказать? – Он мотнул головой в сторону очереди, выстроившейся в коридоре.

Грейс глянула через плечо на нескончаемую череду страждущих, заполнивших лестничный колодец. Порой ее это жутко угнетало. Клиентуру Фрэнки составляли главным

образом европейские евреи, приезжавшие сюда, чтобы поселиться у родственников, которые сами ютились в переполненных многоквартирных домах в Нижнем Ист-Сайде; иногда создавалось впечатление, что он не юридические услуги оказывает, а исполняет обязанности социальной службы. Фрэнки не отказывал в помощи никому из беженцев: пытался отыскать их родственников или имущество, а также получить документы о предоставлении гражданства – зачастую за чисто символическую плату. Но Грейс он жалование выдавал исправно, и она нередко задавалась вопросом, как ему удается платить за электроэнергию и аренду помещения.

И как самому удается не загнуться. Воротник его белой рубашки пожелтел, сам он, как всегда, весь был покрыт испариной, отчего казалось, будто он сияет. Фрэнки было под пятьдесят. Закоренелый холостяк («Да кому я нужен?» – любил шутить он), Фрэнки всегда имел неряшливый вид и даже в десять часов утра выглядел таким же утомленным, как и в пять вечера. Расческа редко касалась его волос. Но сердиться на него было невозможно, потому что его карие глаза лучились теплом, а мимолетная улыбка была столь заразительна, что Грейс невольно и сама начинала улыбаться.

– Позавтракали хотя бы, – сказала она. – Давайте сбегаю куплю вам бублик.

Фрэнки отмахнулся.

– Лучше найди-ка мне телефон социальной службы в Куинсе, – попросил он. – А я хочу освежиться до начала приема.

– Вот заболеете, и что тогда будут делать наши клиенты? – пожурила его Грейс.

Но Фрэнки в ответ лишь улыбнулся и пошел в уборную. Проходя мимо мальчишки, сидевшего на лестничной площадке, он взъерошил ему волосы и сказал:

– Подожди еще минутку, ладно, Сэмми?

Грейс взяла пепельницу, что стояла на углу стола, выбросила из нее окурки и затем вытерла со стола нападавший пепел. Они с Фрэнки в каком-то смысле нашли друг друга. Она тогда снимала узкую комнатушку близ реки Уэст-Ривер, в одном из домов, что стояли в переулке, отходившем от 54-й улицы. Денег у нее было немного, она их быстро потратила и принялась искать работу, фактически не владея никакими профессиональными навыками. Только на машинке печатать умела – в школе научилась, посещая уроки машинописи. Бухгалтерской конторе, что находилась в этом здании, требовался секретарь. Она пришла по объявлению и по ошибке забрела в юридическую фирму Фрэнки. Он сказал, что ищет помощника (так ли это было, она до сих пор не знала), и на следующий день Грейс приступила к работе.

Очень скоро она убедилась, что на самом деле Фрэнки мог бы прекрасно обойтись и без нее. Помещение, что он арендовал под офис, было маленьким – им с трудом удавалось разместиться в нем вдвоем. Несмотря на то что бумаги, казалось, были навалены беспорядочными кучами, Фрэнки в считаные секунды находил нужный документ. Работа была изнурительная, но он вполне мог бы справиться один, как, впрочем, справлялся многие годы до появления Грейс. Да, она была совершенно не нужна ему. Но он почувствовал, что Грейс остро нуждается в заработке, и нашел ей место в своей фирме. За это она его любила.

В кабинет вернулся Фрэнки.

– Готова? – спросил он. Грейс кивнула, по-прежнему мечтая поехать домой, принять ванну, поспать или хотя бы выпить кофе. Но Фрэнки решительно шел к своему столу, ведя за собой мальчика-подростка с лестничной площадки.

– Сэмми, это Грейс, мой товарищ. Грейс, позволь представить тебе Сэма Альтшулера.

Грейс устремила взгляд мимо мальчика на дверь. Она ждала, что придет целая семья или что мальчика хотя бы будет сопровождать кто-то из взрослых.