Пропавшие сокровища

Гребнев Григорий Никитич

Тася смотрела на профессора со страхом и восхищением. Она чувствовала, что начинает любить этого старика. Даже спокойный, уравновешенный Волошин сейчас залюбовался его гневным и страстным лицом.

«Хорош старичок! Сурикова бы сюда или Репина», - подумал он.

–  Кто же, в таком случае, фальсификатор, друзья мои?
– спросил Стрелецкий.
– Белокуров умер. Мертвые сраму не имут… Но его ученики остались. Кто они?… Слепые кроты или жабы, равнодушные ко всему истинному! Они объявили меня сумасшедшим. Они травят меня… Но не в этом дело.

Простите, я отвлекся…

Стрелецкий подошел к письменному столу, взял какую-то пожелтевшую тетрадь и сказал торжественно:

–  Вот неполная копия чернового веттермановского списка книг и свитков, входивших в библиотеку Грозного… Вот здесь значится антология византийской поэзии «Кик-лос», составленная Агафием. Это и есть та самая пергаментная книга, которую вы спасли на Кузнецком мосту. А против нее стоит пометка: «дарена…» - и далее неразборчивое слово. То ли эту книгу кто-то подарил Грозному, то ли он кому-то подарил ее и таким образом она дошла до нас…

Стрелецкий взял книгу со стола и показал ее Тасе и Волошину:

–  Теперь вы понимаете, друзья, почему я так заволновался, когда от следователя ко мне на экспертизу попала эта книга?… Нам нужно во что бы то ни стало найти старушку, принесшую ее в букинистический магазин!
– раздельно и четко произнес Стрелецкий.
– Что вы знаете о ней?

–  Ничего, - ответил Волошин.

–  Ничего, - подтвердила Тася.

–  Но как же все-таки ее можно найти?
– с надеждой поглядывая на Тасю и Волошина, спросил Стрелецкий.

–  Объявление в газете?
– неуверенно спросила Тася.

–  Нет!
– решительно возразил Волошин.
– Такие старушки не читают объявлений… - И, встав с места, уверенно сказал: - Мы подумаем, профессор…

Стрелецкий проводил их до выхода.

–  Я очень надеюсь на вас, - проговорил он, и голос его дрогнул.
– Я сорок лет ищу эту библиотеку, и до меня ее искали многие русские ученые. Помните это, друзья мои!

Волошин и Тася молча вышли из высокого дома на тихую Волхонку. Волошин взял Тасю под руку и вновь провел за ограду кремлевского сквера.

Высоко в темном небе, на плывущих молочных облаках, парила огненная кремлевская звезда. Как маленькие круглые луны, сияли в сквере фонари.

Тася и Волошин сели на скамью у больших цветочных ваз.

От грота у кремлевской стены, где веселились и играли дети, долетали громкие голоса, а с другой стороны, у Манежа, тихо шелестели шины троллейбусов и автомашин, слышались сдержанные гудки. Там жила и дышала новая Москва.

Первой заговорила Тася:

–  Подумать только! Вот здесь, где-то в земле, под Кремлем, сотни лет хранятся величайшие ценности человеческой культуры, а найти их до сих пор никто не мог… И вдруг? Кузнецкий мост, какая-то старушка с кошелкой, византийская книга… И вот мы с вами вовлечены в разгадку удивительной тайны.

–  Да! Эту историю Вальтер Скотт, Стивенсон или Хаггард могли бы превратить в великолепный роман… - задумчиво произнес молодой бригадмилец и вдруг

весело рассмеялся.
– А профессор все-таки напрасно обидел автора исторического романа. Когда он читал нам, как царевна Зоя целовалась, я припомнил это место в романе и подумал: «Хороша девка! Идейная! И целоваться умела, и в книжках толк понимала. А насчет Белокурова…»

Тася строго посмотрела на него:

–  Я вижу, что у вас веселое настроение.

Он удивился:

–  А отчего же мне грустить?

–  А хотя бы оттого, что вы, бригадмилец, какого-нибудь мелкого воришку сразу же умеете доставить в отделение, а вот старушку с кошелкой найти вряд ли сможете, даже если сегодня ночью всего Конан-Дойля или Честертона перечитаете.

Он усмехнулся:

–  О-о! Вы, оказывается, девушка с характером!

–  Да!
– сердито сказала она.
– И потому я уже думаю только об одном: как помочь профессору Стрелецкому найти исчезнувшую старушку. А вы думаете о том, как целовалась царевна Зоя…

–  Ладно! Не будем ссориться… - примирительно сказал Волошин.
– Завтра же я подам рапорт начальнику отделения, попрошу его, чтобы он побывал в Управлении милиции и привел в движение всех участковых уполномоченных и даже дворников.

–  Делайте что хотите, но старуху надо найти.

–  Постараемся!
– весело сказал Волошин, явно любуясь горящими глазами Таси и ее похорошевшим от волнения лицом.

–  Что вы на меня так смотрите?
– смутившись, спросила она.

–  Да так… ничего… царевна Настенька, - медленно сказал он с улыбкой.

–  А вы Иванушка-дурачок!..
– со смехом ответила она и взяла его за руку: - Идемте!

Они встали и зашагали к выходу по аллее ночного и сказочно красивого кремлевского сквера.

«ЭКСЛИБРИС Е.Ф.БЕЛЬСКОЙ»

Тася сидела за письменным столом в глубоком раздумье. Она не переставала думать обо всем, что узнала вчера от Стрелецкого. Таинственный склеп с древними книгами вставал перед ее глазами так явственно, что она едва не плакала от волнения.

Тася не была красавицей, но не была и дурнушкой. Ее тонкий нос казался даже чересчур правильным, небольшие серые глаза с голубизной оттенялись темными ресницами - не длинными, но вразлет, стрелками. Строгая линия бровей, приближаясь к вискам, переходила в редкий пушок. Лицо ее казалось немного скуластым, но слабый румянец скрадывал эту особенность. Темно-каштановые волосы вились, и тяжелые локоны были небрежно отброшены назад.

Тася усиленно припоминала все, что относилось к старушке и ее книгам…