Пропавшие в Бермудии
Шрифт:
Мануэль побежал навстречу самолету.
А Хорхе стал уменьшаться, уменьшаться – и превратился из дракона в человека. Он с наслаждением расправил руки и ноги, потянулся, а потом лег и заснул – потому что снам тоже надо отдыхать, они тоже спят. Иначе где они бывают, когда нам не снятся?
29. Ольмек и Мьянти хвалят Вика и Ника и советуются с Печальным Принцем
Правители Ольмек и Мьянти были заняты серьезным делом: обсуждали результаты тестирования Ника и
– Потрясающе! – сказал Ольмек. – Этот Ник попал человеку-мишени в лоб десять раз подряд! Сила воображелания феноменальная для такого возраста! А ваш Вик десять раз промахнулся!
– Он не промахнулся, и вы это знаете, – возразил Мьянти. – То есть промахнулся, но нарочно. И попал десять раз подряд в одну точку. Он – добрый человек.
– Ник тоже незлой.
– Ольмек, дорогой мой, мы с вами уже тысячу лет об этом спорим!
– Спорить не о чем, – усмехнулся Ольмек. – Мы оба знаем: воображение – это то, что отличает человека от других существ. Люди способны предвидеть последствия своих действий.
– Если бы! – печально сказал Мьянти. – Если бы люди действительно реально понимали, к чему приведут их действия, если бы они действительно обладали богатым воображением, они избежали бы многих неправильных, дурацких, а часто просто зверских поступков. Поэтому я всегда говорил: быть добрым может лишь тот, у кого развито воображение!
– Значит, Ник – добр! – воскликнул Ольмек.
– Не путайте! – поднял палец Мьянти. – Есть два вида воображения: воображать за себя и воображать за других! Вик вообразил, как больно бывает человеку, и не стал кидать – даже в виртуального!
– А Ник реалист! Виртуальному не больно! Просто ваш Вик слабак, он представил, как ему было бы больно, понимаете разницу? Нет, Ник молодчага! – радовался Ольмек.
– Вик, между прочим, вообразил и показал целый фильм! А ваш Ник даже стакана молока не вообразил!
– Зато вообразил настоящую банку с настоящим напитком! И я знаю почему! Он не умеет воображать то, чего не хочет, зато прекрасно воображает то, что хочет! Сила желания – вот что главное! И у Ника эта сила есть! Как он всех победил своим домом, а?
– Всего лишь подчеркивает его эгоизм, – холодно констатировал Мьянти. – С душем, кстати, та же история: Ник все подстроил под себя, а Вик – для всех. И дом создал такой, что все остались довольны.
– Это ложный путь, все довольны никогда не будут! Довольны бывают единицы, а остальным нужно либо внушить, что они довольны, либо заставить их обслуживать тех, кто доволен!
– Вы не гуманист! – уличил Мьянти Ольмека.
– А я и не скрываю! – рассмеялся Ольмек. – Но мой негуманизм ведет к сохранению жизни на земле, а ваш гуманизм приведет к уничтожению человечества! Представьте, что акулы перестали есть морских окуней, окуни – песчанок, песчанки – кораллы, кораллы – водоросли, все перестали есть друг друга! И
Тут Мьянти почувствовал, что его ладонь сжимает что-то. Посмотрел – короткий гладиаторский меч.
Одновременно Ольмек увидел в своей руке копье.
– Опять мы увлеклись, – сказал Мьянти, отбрасывая меч.
– Да, – согласился Ольмек, отбрасывая копье. – И о чем мы спорим? Вы считаете Вика хорошим – на здоровье. Я тоже не отрицаю, что он способный парень. Как и Ник. Это мы и хотели проверить. Результаты замечательные.
– Одно меня смущает, – сказал Мьянти. – Все-таки соперниками будут два брата. Как бы нам не помешали их родители.
– Да, это вопрос, – согласился Ольмек.
И они посмотрели куда-то в сторону и вверх.
И там появился прозрачный шар, в котором печально сидел Печальный Принц.
– Что посоветуете, Ваше Высочество? – спросил Ольмек.
– Лучше пусть временно окажутся врагами хорошие люди, чем плохие – навсегда, – ответил Печальный Принц. – Но испытания еще не закончены. Надо, чтобы они попали во Дворец Изобилия. Там станет ясно, кто они на самом деле.
– Создать Дворец Изобилия очень трудно, – заметил Мьянти.
– Я помогу. Послушайте, Мьянти, – обратился Печальный Принц к синему Председателю. – Меня заинтересовали ваши рассуждения. Вы действительно считаете, что добро основано на способности воображать?
– Конечно, – уверенно сказал Мьянти. – Добр по-настоящему лишь тот, кто умеет вообразить печаль и радость другого человека. Злодеи, как правило, люди без воображения.
– Да? – задумался Печальный Принц. – А разве у многих злодеев фантазии было недостаточно? Гитлер, который выдумал газовые печи, разве не обладал воображением?
– Это воображение – больное! – сказал Мьянти. – И его надо было лечить!
– Больное воображение? – опять задумался Печальный Принц… – Больное воображение… Какое интересное выражение – больное воображение…
И с этими словами он стал таять.
– Мне кажется, наш Принц тоже слегка… болен, – прошептал Ольмек.
– Он слишком много думает о людях, – сочувственно сказал Мьянти. – А вы вот отличаетесь завидным здоровьем!
– Я тоже думаю о людях! – с вызовом сказал Ольмек. – Я хочу им лучшего!
– И я.
– Мы оба хотим лучшего. Но по-разному.
И после этого Председатели стали обсуждать детали грядущего испытания кандидатов во Дворце Изобилия, в которые я вас посвящать не буду – иначе неинтересно.
30. Мануэль находит Настю, и тут же появляется Лаура
Мануэль бежал к снижающемуся самолету и очень переживал: приземлиться тому было некуда. Полоса прибрежного песка не годится для посадки, а дальше – заросли кустарника и лес. Но тут он разглядел, что вместо колес у самолета – лыжи.