Пропавшие в Бермудии
Шрифт:
– Все нормально!
– Совсем все нормально? – недоверчиво спросил человек в шлеме.
– Абсолютно.
Врачи собрали оборудование и уехали, человек снял шлем и оказался совершенно лысым. По лицу его струился пот, человек, щурясь и моргая, достал платок и вытер лицо.
– Фу, как ты меня напугал! – сказал он, обмахиваясь платком.
Но вдруг рука его застыла, он уставился на Вика так, словно только сейчас его разглядел. Скорее всего, так и было: что увидишь в узкую прорезь, да еще когда пот заливает глаза? А разглядев, он, похоже, напугался еще больше, что подтвердили его слова:
– Какой
Что во мне такого ужасного? – подумал Вик. На себя бы посмотрел в зеркало, увидел бы настоящий ужас.
– Это ты? – спросил человек дрожащим голосом.
Вик хмыкнул. Интересная форма вопроса.
– Я, – ответил он.
– Значит, ты не утонул?
– Я и не тонул.
– Ты разве не плыл на корабле сорок два года назад?
– Я летел на самолете. Только что. Кстати, можно узнать, куда я попал?
Человек, с облегчением фыркнув, опять вытерся.
– Как похож! Как похож! Просто копия! Это точно не ты?
– Я это я, но не тот, про кого вы спрашиваете.
– Жарко! – пожаловался человек. – Не хочется надевать шлем.
– А вы и не надевайте.
– Ну да! Откуда я знаю, вдруг ты захочешь кинуть в меня камнем?
– С какой стати?
– Да ни с какой. Просто подумаешь – и…
Чудак какой-то, решил Вик. Или просто псих. Только псих может подумать, что ему захочется кинуть…
И тут в воздухе что-то мелькнуло, человек присел и выставил перед собой шлем, о который ударился камень.
– Ты же обещал! – закричал он.
– Не кидал я в вас! – Вик вытянул руки. – Вот, пожалуйста, никаких камней!
И сейчас же в шлем ударил еще один камень.
– А это что такое? – спросил человек. – Или ты не знаешь, что можно швыряться камнями мысленно? Даже когда не хочешь, а только представляешь?
– Нет.
– Ну да, ну да, ты же только что прибыл… Я сам виноват, не надо было наводить тебя на эти мысли.
– Может, все-таки объясните, что происходит? Я ничего не понимаю, – сказал Вик.
– Тебе все в свое время объяснят, – неохотно ответил человек. – Я, знаешь ли, живу сам по себе. Будь здоров! Нет, но как жарко! Надо переместиться.
И, как только он это сказал, дома, машины и люди исчезли, вдалеке появилось море, откуда потянул прохладный ветер. А вокруг возвысились горы, покрытые снегом.
Человек удивленно посмотрел на Вика:
– Ты тоже здесь? Странно, я не хотел тебя брать с собой. Мне это не нравится. Тем не менее – счастливо оставаться!
Человек надел на голову шлем и начал спускаться по горной тропинке, опираясь на альпеншток, который появился в его руках.
Что ж, Вик не привык никому навязываться. Он повернулся и пошел в другую сторону.
Но через минуту послышались шаги: человек догонял его.
– Все, я пропал! Я пропал теперь! Так я и думал, что этим кончится! – горестно приговаривал он. – Слишком ты на него похож! Ты похож на мальчика, который утонул, – объяснил он Вику.
Это объяснение Вику ничего не объяснило.
– Присядем, – сказал человек.
Появилась скамейка, на которую он сел, устало вытянув ноги. Вик сел рядом.
Человек откинул забрало шлема, осмотрел еще раз Вика:
– Да, копия. Просто копия. Я пропал!
– Если вы скажете, чья я копия и почему вы
– Ты не поможешь. Мне теперь никто не поможет. Как тебя зовут?
– Виктор. Вик.
– А меня Ричард Ричард.
– Я вообще-то хорошо слышу.
– Это имя и фамилия. Папа так назвал. Папа был ученым и хотел, чтобы я пошел по его стопам. И я пошел. Я стал заниматься микробиологией. И заболел. Нозофобия это называется.
– Не слышал.
– Страх болезни. Я заболел страхом болезни, я стал бояться заразиться чем-то и умереть. Я перестал общаться с людьми, заперся в лаборатории. Я искал способы не болеть и жить как можно дольше. В идеале вечно. Как Фауст. Ну, ты про него не слышал.
– Почему? Немецкий ученый. Легенда такая есть. Про человека, который хотел вечной молодости.
– Ты начитанный мальчик. Да. Я тоже хотел вечной молодости. И боялся болезней. Но бесконечно болел. Потому что микробы не только в других людях, они и во мне, и они размножаются. Я был в отчаянии. Общаться с людьми – заболеешь. Жить в одиночку – тоже начинаешь болеть. Один врач по телефону посоветовал мне отправиться в морское путешествие. Относительно чистый воздух, ограниченное количество пассажиров… Я купил билет на небольшой прогулочный корабль. Но и там сидел в каюте, все вокруг протирал спиртом, а выходил на палубу только по ночам, когда никого не было. И однажды ночью… – Ричард Ричард тяжко вздохнул и продолжил. – Однажды ночью вышел мальчик со своей старшей сестрой. Я хотел уйти, но не успел. Мальчику вздумалось показать сестре, какой он храбрый. Он вскочил на борт, тут подул ветер, и он упал в море. Сестра страшно закричала. А я… Я проклинал себя: зачем я оказался здесь? Сидел бы в каюте – и ничего бы не было! Но… Пришлось прыгать. К тому же, эта сестра была красивой девушкой.
– А если бы некрасивая, то не прыгнули бы?
– Почему? Просто это дополнительный фактор… Не перебивай! – рассердился Ричард Ричард. – Я прыгнул, но… Было темно… Я не достал, не успел… Я хотел его спасти! Хотел! – настойчиво повторил Ричард Ричард, будто спорил с кем-то. – Но ведь ночь! Темно. И волны… Через несколько минут мне бросили спасательный круг с веревкой. Вытащили. Потом спустили катер, искали его. Не нашли. И сестра так смотрела на меня… Как будто я был виноват. Но я ведь не виноват, правда? Я хотел его спасти! Честное слово, хотел!
– Да я верю, – сказал Вик.
– А она не поверила!
– Она так сказала?
– Нет. Просто смотрела. И я понял – она не верит. Она думает, что я не стал нырять слишком глубоко, что я испугался…
– Мало ли кто что подумает, – рассудительно сказал Вик. – Вы сами ведь знаете, что это не так?
– А если так? – резко повернулся к нему Ричард. – Если я именно испугался? Если я действительно побоялся нырнуть поглубже? Еще бы, я ведь всегда боялся за свою жизнь! Я хотел жить вечно! И вдруг погибнуть из-за какого-то мальчишки!.. В общем, она смотрела так, что я желал провалиться сквозь землю, то есть сквозь палубу. Испариться, исчезнуть. И исчез. И оказался здесь. В Бермудии. Я оказался здесь с теми желаниями, которые были: жить вечно и найти мальчика. Чтобы спасти его. Первое желание оказалось легко исполнимым.