Пропавшие в Бермудии
Шрифт:
Тут он увидел, что сквозь потолок просачивается светящийся шар, в котором сидит король (он помнил его по футбольному матчу).
Печальный Принц снизился.
– Хотите что-то сказать, Ваше Высочество? – почтительно спросил Ольмек.
– Нет. Хотел, но… Ничего изменить нельзя… Извините…
И шар всплыл обратно.
– Странный он у вас, – заметил Олег-Финансист, имевший демократическую привычку без почтения отзываться о власти.
– Сами знаем, – сухо сказал Ольмек.
55. Голодный Роджер.
Благодаря бешеной энергии Олегов финансовая система начала действовать незамедлительно.
Как уже рассказывалось, в стародавние времена в Бермудии выживал лишь тот, кто имел достаточную силу воображелания, а слабые погибали, если только им не соглашался помочь кто-то более могущественный. И так было до тех пор, пока не организовалось общество, которое взяло на себя заботу о маломощных, предоставляя им услуги ЕС, а также обучая их, чтобы они и сами могли себя обеспечить. ЕС все пользовались охотно, обучались же с трудом, рассуждая, что торопиться некуда – Бермудия и так накормит и напоит, обует и оденет. Тот же Роджер-Обжора, как мы помним, слишком занятый своим улетным ускорителем, не научился воображелать даже куска пиццы, зато с легкостью мог оказаться в том месте, где этой пиццы сколько угодно. Правда, в последние дни он боялся удалиться от школы, потому что боцман Пит совсем озверел и подкарауливал его каждую минуту. Его выручали сильные одноклассники, он кормился в школьной столовой, но ему этого, конечно же, было мало.
Роджер подошел к Нику, с которым они помирились:
– Не хочешь прогуляться?
Ник играл и прогуливаться не хотел.
– Очень есть хочется, – пожаловался Роджер. – А в столовой одни бифштексы. Тоже неплохо, но сколько я их могу съесть? Ну, двадцать, тридцать. А потом не лезет. Хочется чего-нибудь… Кусочек торта хотя бы.
Ник на секунду отвлекся – и перед Роджером на тарелке появился кусочек торта. Он проглотил его и облизнулся. Но этим только раздразнил себя. Вздохнув, он отошел от Ника. Побродил по двору, вышел за ворота, огляделся. Пита нигде не наблюдалось.
И он решил рискнуть: побежал по улице, свернул, еще раз свернул – и влетел в уютный ресторанчик, наполненный замечательными запахами. И посетителей почти не было, что хорошо: в пустом зале легче заметить появление боцмана и вовремя улизнуть.
Радушный официант подошел к Роджеру и протянул ему меню.
– Чего ты мне суешь? – удивился Роджер. – Тащи большую пиццу, вот такую, – он показал руками круг размером с велосипедное колесо, – с ветчиной, сыром, помидорами, колбасой, креветочным мясом…
Виртуальный официант сделал каменное лицо:
– Во-первых, прошу не тыкать и не грубить обслуживающему персоналу, – произнес он деревянным голосом. – Во-вторых, посмотрите сначала цены!
– Какие еще цены?
Роджер полистал меню.
– Один стандартный кусок – пятьдесят бермубликов? – Половина пиццы – полтора бермуталера? Целая – три? Да у меня и одного нет, что еще за бермублики и бермуталеры такие?
– Нет так нет, – злорадно, хотя и вежливо, сказал официант, захлопнул меню
– Ну, дела! – Роджер почесал в затылке и бросился в булочную напротив – есть хотелось нестерпимо.
Но и в булочной на всё были цены. Небольшая толпа стояла и молча взирала на них и на виртуальную продавщицу, которая ела виртуальную булку и виртуально, но довольно нахально улыбалась.
Роджер побежал к Бонсу. Желание найти его было столь велико, что через полчаса он отыскал «Санта Марию». Бонс уныло сидел на камбузе, оттирая до блеска какую-то кастрюльку.
– Эй, дружище! – закричал Роджер. – Скучаешь? Я тебя развеселю: индейку мне – целиком! И поросенка! И салат из крабов! И…
– Ничего нет, – печально сказал Бонс. – Я ведь настоящий кок, у меня ничего воображелаемого нет, я покупаю на рынке натуральное мясо, хотя тоже, конечно, воображелаемое, и уж из него…
– Короче!
– Короче – требуют какие-то деньги. У меня их нет. А суп из топора я варить еще не научился…
– И там деньги? Что ж теперь, с голода подыхать? – завопил Роджер.
Нет, подыхать с голода он не собирался. Он помчался в школу, заглянул в столовую, но там еду только еще готовили, из прежнего ничего не осталось – он сам же все и съел.
Роджер поспешил к Нику:
– Ты слышал, деньги какие-то ввели? И что теперь делать? Да отвлекись ты на минутку! Друг ты мне или нет?
Ник с трудом отвел глаза от монитора:
– Конечно, друг. Дай только седьмой уровень пройти, ладно?
И углубился опять в игру.
Тогда Роджер обратился к Томасу.
– Командир, воображелай кусок колбасы, а? Есть очень хочется! – на этот раз Роджер даже не стал прибегать к своим обычным уловкам.
Томас считал своим долгом помогать слабым, поэтому вытянул руку, и на ней стал проявляться аппетитный кусок колбасы. Роджер уже готов был схватить его, но тут колбаса стала бледнеть, таять – и растаяла совсем.
– Ты чего? Шутишь, что ли? – закричал Роджер.
– Видишь ли, – размеренно ответил Томас, – пока ты где-то шатался, Блюм рассказал нам о новых условиях жизни в Бермудии.
– Видел я уже эти условия! Бермуталеры какие-то! Ну и что?
– А то. Несправедливо получается. Я постоянно учусь, тренируюсь, а ты ничего не делаешь.
– Я делаю! У меня просто не получается! У меня соображалка работает лучше, чем у вас всех, а с воображалкой почему-то плохо.
– Вот и сообрази что-нибудь, – посоветовал Томас.
Подобные истории происходили по всей Бермудии. Те, кто был в состоянии воображелать еду и одежду, сначала не почувствовали особенных изменений. Но таких людей оказалось не так уж много. К тому же их возможности тоже были ограничены. Ну, умеет Томас создать себе колбасу или Ли Чен – пирожки, но сколько проживешь на колбасе и пирожках? Хочется чего-то еще, а это что-то теперь недоступно. Те же, кто вообще ничего не умел, толпами метались, как и Роджер, по всей Бермудии, смешавшись и забыв при этом, кто синий, кто зеленый. Постепенно возле ЦРУ собралась толпа голодных, требующих разъяснений.