Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома

Милушкин Сергей

Теперь я вспомнил, кого он мне напоминает. Менгеле — фашистского ублюдка, который проводил опыты на беззащитных людях в Освенциме. Он избежал наказания и умер в Бразилии в 1979 году. Я, конечно, не мог его видеть, но у меня было такое ощущение, что этот монстр по кличке «ангел смерти» оказался здесь не просто так.

Я подхватил его легкое тело и уложил на кушетку. Доктор сопротивлялся отчаянно, расцарапал мне все руки, но я все равно смог завязать ремни на его теле.

— Отправляйся в ад! — бросил я ему, посмотрел в его дико вращающиеся глаза

и закрыл дверь.

На стене возле компьютера я увидел рубильник и несколько кнопок. Поднял рубильник вверх и коснулся зеленой кнопки «ВКЛ».

Потом достал флешку. На экране компьютера открылась программа и замелькали данные.

Гул в соседней комнате нарастал. Когда он стал нестерпимым, раздался истошный крик.

Глава 19

Я дернулся к двери, протянул руку, чтобы открыть ее и застыл. Крик буквально пригвоздил меня к полу. Наверняка за дверью стоит охранник. Где искать Свету? Здесь три этажа и куча кабинетов — она может быть где угодно.

Вопль оборвался так же внезапно, как и начался. Впрочем, вряд ли бы я смог сказать, сколько длился этот крик. Может быть минуту. А может быть и час. Время в этом месте текло как-то очень странно.

Стоп. Если дверь до сих пор не открылась и сюда не ввалился громила с автоматом, значит такие крики здесь в порядке вещей. Потрошитель в белом халате обмолвился, что через его руки прошло очень много народу и наверняка к крикам здесь привыкли.

Второй вопрос — даже поважнее первого: если ли здесь камеры. Прикрывая лицо левой рукой, будто бы я задумался над сложной задачей, я правой рукой принялся постукивать по клавишам клавиатуры, одновременно пытаясь коситься вверх и по сторонам. По крайней мере, над дверью камер точно не было. Почему? Я мог объяснить это только тотальным недоверием. Если Антон — параноик, то и все что он создал, к чему прикасался, что оберегал и что было для него важно — все это будет скрыто от глаз посторонних. А если учесть, что этот мир поражен цифровой информационной болезнью… так и подавно.

Поняв это, я откинулся на стул и чуть не захохотал.

— Идиот… — прошептал я, давясь от смеха. Еще смешнее мне стало, когда я понял, что сказал это слово по сути — самому себе.

Едва сдерживаясь, я вернулся к кабинету — открыл дверь и только тогда понял, что гул прекратился. Наверное, я нарушил технику безопасности. А может быть, дверь автоматически разблокировала после окончания работы аппарата.

Комната была ярко освещена синеватыми плафонами на потолке. В центре замер гигантский аппарат. Изнутри не доносилось ни звука.

Я осторожно подошел ближе и заглянул вовнутрь. На ровной гладкой поверхности, там, где недавно лежал я сам, валялись ремни — но ни старика, ни его следов видно не было.

Я резко повернулся — мне показалось, что позади скрипнул пол. Поднял руки, защищаясь, сердце зашлось… но руки прошли сквозь воздух. Какая-то бесплотная тень, ее лицо, точнее, обрамление лица, от которого остался один оскал — мелькнуло

передо мной и пропало.

— Фу ты черт! — выругался я.

На всякий случай я обошел аппарат, но старика и след простыл. Окон и других выходов в этом кабинете я не нашел.

То же самое могло случиться и со мной… — подумал я. Наверняка, сканирование вызывает ускоренное развитие «ЦИБ» или что-то подобное и человек попросту исчезает, отправляясь в какую-нибудь одну из бесчисленных параллельных вселенных. И ведь не на всех из них развилась человеческая цивилизация. Скорее даже, это исключение их правил. А так — попадешь куда-нибудь, где до сих пор по планете скачут тиранозавры и что тогда?

Я вздрогнул и покачал головой. Впрочем, о судьбе экзекутора я переживал меньше всего. Меня заботило…

Изнутри аппарата что-то блеснуло. Я осторожно просунул голову в его чрево, готовый в любую секунду дать деру. Там что-то лежало. Но лезть еще дальше меня не пускал простой инстинкт самосохранения — в конце концов аппарат мог включаться автоматом, когда кто-то оказывался внутри.

Напрягшись, я вытянул руку. Влез почти наполовину и едва касаясь ногами пола, встав на цыпочки, дотянулся до предмета. Быстро схватив его в кулак, я дернулся назад, ударился головой о стойку и скатился на пол.

Оглянулся на дверь, которую оставил открытой. Мне показалось, что в кабинет снова кто-то сунул свой нос.

Я открыл ладонь. Это были ключи c брелоком. Несколько ключей, один из которых от автомобиля. Все, что осталось от старика. Я подбросил ключи на ладони и сунул их в карман. Авто есть. Главное, чтобы доктор парковал его поближе ко входу.

Я подошел к двери, прислонил ухо к пластику. Ни звука. Черт с ним. Была ни была!

— Эй, приведите эту, как ее… которая с этим… пунктом семь была! — рявкнул я в щелку, прислушался, но услышал лишь ускоренное биение собственного сердца. — Быстро! Что встали?!

За дверью в полумраке послышался шорох.

— Так это… Семен… второй, прием, второй, где девчонка? Срочно ее в лабу! Да, Маврин требует! Срочно я сказал! — рация зашуршала, ответ я не расслышал.

— Сейчас приведут, один момент… — шаги стали частыми, будто бы человек за дверью метался из стороны в сторону.

Я захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной и попытался успокоить дыхание.

— Все должно получиться, все должно получиться… — шептал я сам себе, прислушиваясь к звукам за дверью.

Но звуков, по крайней мере звуков, по которым можно было судить о приближении группы людей я не улавливал. Только писк и шуршание рации моего охранника. Как его? Второй? Значит, есть еще первый и какие-то другие цифры…

Я напряженно вслушивался, но… ничего не происходило и по мере того, как время шло, мне становилось все больше не по себе.

Куда они ее уволокли? А если там наверху есть еще одна лаборатория, и в ней похожая установка и Света… отправилась вслед за доктором в одну из миллиардов параллельных реальностей? Где теперь ее искать?!