Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома
Шрифт:
— Он и ту Свету охмурит, — сказала вдруг она. — От него исходит такая… знаешь, волна уверенности, правильности, ты в нее попадаешь, а когда приходит прозрение — убежать уже невозможно. Ты в ловушке.
Странно, но вдруг я подумал, что как раз с той Светой, из моей реальности, этот Антон — два сапога пара. Они идеально подходили друг другу.
— Может, он успокоится, когда ее найдет? — предположил я.
— Я думаю, с ней он станет сильнее в десять раз.
Я помолчал, собираясь с мыслями. На улице раздались звонкие голоса:
— Семь пачек для
— Куда тебе десять! Стойте, оставьте мне хоть три! Отойди, что встала!
— Сам проваливай, я раньше пришла! Не давайте ему! Я буду Михал Владимычу жаловаться!
— Жалуйся хоть в ООН!
Я посмотрел на Свету.
— Что будем делать?
— Подождем редактора еще минут пять. Потом двинемся. Скоро начнет темнеть, это нам на пользу. Ты же помнишь, что мы в розыске теперь? И самое страшное не камеры, а бдительные граждане, а это, считай, каждый первый встречный. Надеюсь, эти бабки-реализаторши газет нас «Чайке» не сдадут.
Я встал со стула — сидеть больше не мог.
— Если весь этот мир хлынет в наш, что же будет?
— У каждого человека на планете пять-шесть полных двойников, — так говорят ученые. Так что, ничего особенного не случится. Хотя, допускаю, что местные будут не очень рады.
— Это уж точно… мы там сами с собой не можем разобраться. Он… то есть этот редактор сказал про два варианта. Первый, как я понял — переселение всех в параллельную реальность. Кстати, это не обязательно должна быть наша реальность. Просто, видимо, контакт получилось наладить и получить первые результаты именно с нашей.
— Потому что часы. Это все связано с теми часами и рубинами в них. Рубиновый лазер — это твердотельный квантовый генератор с длиной волны 694 нанометра. Я как-то подсмотрела у Антона документы, хотя и не поняла, для чего все это. Теперь, кажется, мне понятно — они синхронизируются по этой частоте и таким образом попадают именно в ту реальность, где есть…
— …такие же часы.
— Да. И меняются местами как бы с тем человеком, у которого есть маячок с той же частотой.
— А если маячка нет?
— Тогда можно попасть куда угодно. И шансов вернуться назад практически не будет, потому что для перемещения, скорее всего, нужна энергия. Да и лазер на заведется без электричества. — Света посмотрела на меня, и я понял, что она думает про старую подстанцию, куда отправил нас отец. Вот для чего. Там есть энергия. Много энергии.
— Значит, они хотят переместить верхушку. Богатеев. Наверняка, продают места в этот вагон по баснословным ценам.
— Такая поездка будет стоить десятки если не сотни миллионов долларов. И поверь мне, желающих поехать в таком вагоне даже стоя в жуткой давке наберется предостаточно. Зачем опасный Марс, если спасение — вот оно, здесь, на Земле.
— Да уж…
— Но есть и второй вари…
Я не успел договорить, дверь снова распахнулась, меня обдало запахом свеженапечатанных газет. Редактор быстро прошел за стол, запустил огромную пятерню в свои густые волосы, повернулся к карте — все это, будто не замечая
— Вы спрашивали про второй вариант, — сказал он, словно все это время стоял под дверью и подслушивал наш разговор. — Кажется, у нас появилась зацепка. Надежда.
— Надежда? На что, надежда? — я вопросительно посмотрел на мужчину.
Было видно, что внутри него идет борьба. Скорее всего, Антон насколько сильно насолил этому человеку, что даже теперь он сомневался.
— Мы нашли… — произнес он, когда, видимо, решился. — Мы нашли то, что искали уже лет двадцать.
Я заметил, что кисти рук этого великана слегка дрожат. Он сунул руку в карман, потом нервно вытащил ее, открыл ящик стола, захлопнул его. Некоторое время редактор сидел словно в забытьи, словно переваривая одному ему известную новость. Потом его затуманенный взгляд, смотрящий куда-то сквозь нас, сфокусировался и он заметил пачку сигарет на столе — вынул одну и закурил, жадно втягивая дым.
— Мы нашли… — снова повторил он, словно не веря собственным же словам.
Редактор посмотрела на меня и в его взгляде — взгляде взрослого, умудренного опытом мужчины, прожженного журналиста и редактора и разглядел и надежду, и страх, и мольбу.
Черт. Меня пробуравили мурашки. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Видите ли… я уже сказал, что в девяностых годах «Звезду» растащили на мелкие кусочки. Здание продали, архив растащили, а… лаборатория… исчезла. Точнее, та ее часть, в которой проводились эксперименты со временем. Были слухи, что ее вывезли сначала в Австрию, а потом в США. Но наши источники не подтвердили ее. Профессор Дмитриенко, заведующий лабораторией, который эмигрировал в США утонул в бассейне десять лет назад. Все деньги, полученные от газеты, я тратил на поиски. Это было делом всей моей жизни…
Редактор откинулся на кресле и шумно вдохнул.
— Мы ее нашли.
Я посмотрел на Свету. Мне стало не по себе.
— Наш информатор рассказал, что там ведутся работы не только по тем направлениям что и раньше. Они разрабатывают вакцину. Для своих. Ведь неизвестно, сколько человек получится отправлять в параллельную реальность и сколько для этого потребуется энергии. Однако исследования зашли в тупик.
Я вопросительно посмотрел на редактора. Его лицо окаменело. Он медленно затушил сигарету в пепельнице. Сизый дым скользнул по его желтым пальцам и потянулся вверх, под потолок.
— Им нужен донор. Им нужен кто-то из той реальности, чтобы получить сыворотку. Ведь у вас там нет ЦИБ. Вы ей не болеете. У них был шанс схватить вас, но они не были уверены, что это вы, а мать Антона не смогла сдать своего сына «Чайке». Сейчас она арестована.
Ни жив ни мертв, я медленно опустился на стул. На лбу выступила испарина.
— Я не могу упустить такой шанс, — тихо сказал редактор. — Иначе мы все здесь умрем.
Он опустил руку в выдвинутый ящик стола, а через секунду я увидел черную точку дула, направленную мне в грудь.