Пропавшие
Шрифт:
Лотти думала о епископе Конноре и чувствовала растущую симпатию к Сьюзен Салливан. Вся её жизнь была несправедлива, и чем больше Лотти узнавала о Сьюзен, тем сильнее ей хотелось добиться справедливости для неё, даже если было слишком поздно.
— Когда вы последний раз видели Сьюзен? — спросил Бойд.
— В ночь перед тем, как её убили. — Миссис Мерта вытерла очередную слезу. — Мы готовили наши супы каждый вечер на Рождество.
— Она не работала, — сказала Лотти, — так чем же она занималась целыми днями?
— Не знаю. Сьюзен не рассказывала.
—
— Она любила ходить пешком. Всегда слушала эту музыку в ушах. Как называется эта штука?
— Айпод.
— Она любила свою музыку, правда, — задумчиво сказала миссис Мерта.
— Можете рассказать нам что-нибудь ещё? — спросила Лотти.
— Две чашки муки грубого помола, чайная ложка дрожжей, столовая ложка сливочного масла, щепотка соли и двадцать минут в духовке.
— Боюсь, я не пеку, — ответила на это Лотти. — А даже если бы пекла, не думаю, что смогла бы приготовить такой же вкусный хлеб, как ваш.
Лотти задавалась вопросом, не нарочно ли та сменила тему. Её страшила мысль о том, что её мать могла бы страдать болезнью Альцгеймера. А может, это было бы и хорошо. С Роуз Фитцпатрик никогда не поймёшь.
— Не льстите мне. Я заверну немного хлеба в фольгу, и сможете взять с собой.
Лотти собралась было протестовать, но нашла предложение слишком заманчивым. Завернув хлеб, миссис Мерта сказала:
— И вы, молодой человек, тоже возьмите кусок-другой.
Бойд улыбнулся, но промолчал. Лотти вернулась к разговору:
— Я убеждена, что приют «Санта-Анджела» был ужасным местом. Что вам о нём рассказывала Сьюзен?
— Кое-что однажды рассказывала. Сказала, что никогда никому не рассказывала. Там убили ребёнка, а мальчишку избили до смерти. — Миссис Мерта перекрестилась: ко лбу, груди и плечам, медленно и осознанно. — Она называла это место детской тюрьмой; все они словно маленькие вошки в кроватках с железными прутьями. И она не была уверена, её ли ребёнок был убит, но убедила себя, что всё же не её. — Женщина замолчала, слёзы текли по её щекам. — Незнание — вот что было самым страшным. Бедная измученная душа. Знаете, она каждый день покупала газету и смотрела там фотографии. Думала, вдруг узнает в ком-то своего малыша, уже повзрослевшего.
— Мы видели газеты у неё в доме, — сказал Бойд.
— Она была одержима. Будто могла узнать кого-то, кого видела лишь младенцем. Но она говорила, что если увидит фото, то сразу узнает его.
Отвергнув тщетность разгадки скопления газет в доме Сьюзен, Лотти спросила:
— Патрик О’Мелли. Слышали о нём когда-нибудь?
— Конечно. Сумасшедший. Один из наших постояльцев в столовой, — ответила миссис Мерта. — Сьюзен была очень добра к нему, но никогда не говорила со мной о нём. Детектив, я знала Сьюзен всего лишь полгода, но такое чувство, что всю жизнь. Как же это печально. Почему такое случается с хорошими людьми, в то время как всякие ублюдки безнаказанно ходят по улицам?
Лотти и Бойд ничего не ответили.
Женщина встала,
— Идёмте. Покажу вам нашу столовую. Мы так ею гордились.
Лотти не хватило духу отказаться.
Все четыре колеса были целы, а мальчишки нигде не было видно.
— Как-то всё это подозрительно.
— Откуда бы Сьюзен ни взяла деньги, кажется, она вложила их в эту столовую. — Лотти положила хлеб у своих ног. — Надеюсь, то, что так и не смогла вспомнить миссис Мерта, не имеет особой важности.
— Надо снова пройтись по телефонным звонкам Сьюзен.
— Это точно.
— Куда дальше? — спросил Бойд. — Или мне угадать?
— Епископ Теренс Коннор, — ответила Лотти. — Ему придётся кое-что нам объяснить.
Глава 52
— Смотрю, вы привели с собой кавалерию, инспектор.
Епископ Коннор указал на два стула за своим столом, приглашая Лотти и Бойда сесть.
— Когда планируете закрыть тело отца Ангелотти? — спросил епископ.
— Решает патологоанатом, — сказала Лотти. — Есть что-нибудь, что вы могли бы добавить к нашему расследованию убийства?
— Я опустошён, — ответил епископ. — Подумать только, он пробыл здесь всего несколько недель, а затем такое вот кощунство.
— Что он делал в доме Джеймса Брауна?
— Понятия не имею.
— Он когда-нибудь упоминал при вас Джеймса Брауна или Сьюзен Салливан? — не унималась Лотти.
— Он никогда ничего не упоминал, инспектор. Он почти не общался со мной.
— У него был доступ к автомобилю?
— Уверен, что он мог получить машину, если бы у него была в том необходимость.
— Но у дома Брауна не было машины. Как он туда добрался?
Коннор засомневался. Всего лишь незаметное движение глаз, но Лотти уловила это.
— Такси? — предположил епископ. — Уверен, вы можете проверить это в местных компаниях.
— Этот вопрос обрабатывается, пока мы тут, — ответила Лотти, мысленно делая пометку заняться этим.
— Вы говорили, что не знакомы со Сьюзен Салливан. Это верно? — спросила она, листая страницы блокнота скорее для создания эффекта, чем по необходимости. Яркие зеленые глаза, которые пытались запугать ее во время первого визита, теперь смотрели на нее с подозрением.
— Думаю, да, это верно, — ответил епископ, повторяя слова Лотти.
— Подумайте хорошенько, — подчеркнула инспектор. — У меня есть доказательства того, что вы встречались с мисс Салливан как минимум дважды. — Скорее, информация по слухам, но ведь он об этом не знал.
— И что же это за доказательства? — глаза епископа загорелись.
Лотти дала слово Бойду. Он умел куда лучше приукрасить правду.
— У нас есть телефонные звонки, доказывающие, что Сьюзен Салливан вам звонила. А также электронный дневник, в котором запланирована встреча с вами, — сказал Бойд, уверенно блефуя.