Пропавший герой

Риордан Рик

Дрю улыбнулась милой и невинной улыбкой — все было при ней: сверкающая розоватая косметика, взбитые и высушенные волосы, запах мускатного ореха. Она казалась всеобщей любимицей. Но глаза ее были холодны как лед. У Пайпер возникло такое ощущение, что Дрю заглядывает прямо в ее душу, видит все ее тайны.

«Помогала врагу».

— В других домиках об этом не говорят, — доверительно сказала Дрю. — Они ведут себя так, будто Силена Боргард была героиней.

— Она пожертвовала собой, чтобы жизнь шла правильным путем, — проворчал Митчелл. — Она и была

героиней.

— Ммм, — пробормотала Дрю. — Дополнительный день дежурства, Митчелл. Но в любом случае, Силена совсем не понимала предназначения нашего домика. Мы подбираем парочки в лагере. Потом мы их разъединяем и начинаем снова! Это самое веселое занятие. А во всяких там войнах и поисках мы не участвуем. Уж я-то точно не была ни в каких поисках. Это бесполезная трата времени!

Люси нервно подняла руку.

— Но вчера ты сказала, что хочешь отправиться в…

Дрю смерила ее испепеляющим взглядом, и голос Люси смолк.

— И больше всего, — продолжала Дрю, — нам, естественно, не хочется, чтобы впечатление о нас портили всякие шпионы. Верно я говорю, Пайпер?

Пайпер хотела было ответить, но не смогла. Ведь Дрю никоим образом не могла знать о ее сне, о похищении отца.

— Жаль, что тебя не будет, — вздохнула Дрю. — Но если ты вернешься живой из своей жалкой спасательной операции, то можешь не волноваться — я тебе подберу какую-нибудь парочку. Может быть, кого-нибудь из этих вульгарных детишек Гефеста. Или, если захочешь, Кловиса. Он ужасно противный. — Дрю посмотрела на нее со смесью сожаления и отвращения. — Откровенно говоря, я не думала, что у Афродиты бывают уродливые дети, но… кто был твой отец? Какой-нибудь мутант или…

— Тристан Маклин, — отрезала Пайпер.

Не успела она сказать это, как тут же запрезирала себя. Она никогда-никогда не разыгрывала карту своего знаменитого отца. Но Дрю просто достала ее.

— Мой отец — Тристан Маклин.

Ошарашенное молчание в течение нескольких секунд было, конечно, лестным, но Пайпер стыдилась сделанного. Все повернулись и уставились на постер, где ее отец выставлял на обозрение всего мира свои мускулы.

— Боже мой! — в голос воскликнули половина девчонок.

— Класс! — согласился один из парней. — Мужик с мечом, который убил другого мужика в этом кино?

— Он такой крутой для старика, — добавила одна из девиц и тут же вспыхнула. — То есть извини. Я знаю, он твой отец. Это так чудно!

— Вот уж действительно — чудно.

— А ты бы не могла раздобыть его автограф для меня? — спросила другая девица.

Пайпер выдавила из себя улыбку. Она не могла сказать: «Если мой отец останется в живых…»

— Нет проблем, — проговорила она.

Девица взвизгнула от восторга, и вокруг Пайпер образовался плотный кружок детей Афродиты, которые принялись одновременно задавать ей десятки вопросов.

— Ты когда-нибудь была на съемках?

— Вы живете в особняке?

— А ты была в ресторанах с кинозвездами?

— Ты уже прошла обряд посвящения?

Этот вопрос застал Пайпер врасплох.

— Какой обряд? —

переспросила она.

Парни и девчонки захихикали, подталкивая друг друга, словно это была деликатная тема.

— Обряд посвящение для детей Афродиты, — сказал кто-то. — Нужно влюбить кого-то в себя. А потом разбить ему сердце — бросить его. Сделав это, ты докажешь, что достойна Афродиты.

Пайпер смотрела на них, пытаясь понять, шутят они или нет.

— Специально разбить кому-то сердце? Это ужасно.

Остальные обменялись недоуменными взглядами.

— Почему? — спросил кто-то.

— Боже мой, — пожала плечами какая-то девица. — Ведь Афродита наверняка разбила сердце твоего отца. Он ведь больше ни в кого так и не влюбился. Это очень романтично. Когда пройдешь обряд посвящения, ты станешь как наша мама!

— И не подумаю! — воскликнула Пайпер чуть громче, чем хотела. Остальные отпрянули от нее. — Я не собираюсь никому разбивать сердце ради какого-то дурацкого обряда посвящения!

И это, конечно, дало Дрю возможность снова взять бразды правления в свои руки.

— Вот тебе и на! — объявила Дрю. — Силена говорила то же самое. Она нарушила традицию, влюбилась в этого Бекендорфа и осталась влюбленной. Если хочешь знать мое мнение, то именно поэтому для нее все так трагически закончилось.

— Это неправда, — пропищала Люси, но Дрю смерила ее уничтожающим взглядом, и та немедленно сникла — скрылась за спинами других.

— Впрочем, вряд ли это имеет какое-то значение, — продолжала Дрю, — потому что, Пайпер, детка, ты никогда не сможешь разбить чье-то сердце. А это вранье насчет того, что твой отец — Тристан Маклин… ты таким образом пытаешься привлечь к себе внимание.

Некоторые ребята неуверенно заморгали.

— Ты хочешь сказать, что он не ее отец? — спросил один.

— Бога ради, замолчи. — Дрю закатила глаза. — Нам пора на завтрак, а Пайпер пора отправляться в ее жалкий поиск. Так что пусть укладывается и выметается отсюда.

Дрю растолкала ребят, и все пришли в движение. Она называла их зайчиками и детками, но по ее тону было ясно, что она ждет беспрекословного подчинения. Митчелл и Люси помогли Пайпер собрать вещи. Они даже охраняли ванную, когда туда зашла Пайпер, чтобы переодеться в более подходящую для путешествия одежду. Вещи были — слава богу — далеки от всяких изысков: потертые джинсы, футболка, удобная зимняя куртка, туристские ботинки, которые оказались ей точно по размеру. Она пристегнула свой кинжал — Катоптрис — к новому ремню.

Выйдя из ванной, Пайпер снова почувствовала себя нормальным человеком. Другие обитателя домика стояли у своих коек, а Дрю обходила их с инспекцией. Пайпер посмотрела на Митчелла и Люси и прошептала: «Спасибо». Митчелл мрачно кивнул. Лицо Люси засветилось белозубой улыбкой. Пайпер сомневалась, что Дрю когда-либо благодарила их. Еще она заметил, что постер «Царя Спарты» был сорван со стены и валялся в мусорной корзине. Несомненно, по приказу Дрю. Да, Пайпер хотела и сама сорвать его, но теперь это взбесило ее.