Пропавший герой
Шрифт:
С ним этого практически никогда не случалось, но Лео потерял дар речи. Со дня смерти матери он чуть ли не все время был в бегах. Теперь он нашел дом и семью. И еще у него была работа. И Лео не испытывал желания бежать — ни малейшего.
— Ну что ж, ребята, — проговорил он наконец, — если вы выбираете меня главным, то вы, наверное, еще более чокнутые, чем я. Ну, тогда давайте возьмем и сделаем классный боевой корабль!
LV
ДЖЕЙСОН
Джейсон в одиночестве коротал время в первом домике.
С
Прошлой ночью ему приснился такой ужасный сон, что он не хотел никому о нем рассказывать, даже Пайпер. Воспоминания Джейсона по-прежнему оставались туманными, но понемногу отдельные части складывались в целое. В ту ночь Лупа испытывала его в «Волчьем доме», решая, станет ли он щенком или пойдет на корм. Потом долгое путешествие на юг… вспомнить все он не мог, но какие-то проблески прошлой жизни возвращались к нему. Тот день, когда ему была сделана татуировка. День, когда он был поднят на щит и объявлен претором. Лица его друзей: Дакота, Гвендолин, Хейзел, Бобби. И Рейна. Среди них определенно была девчонка по имени Рейна. Он не помнил толком, что она значила для него, но это воспоминание ставило под вопрос его чувства к Пайпер и вызывало сомнение — не делает ли он что-то неправильное? Проблема была в том, что Пайпер ему очень нравилась.
Джейсон перенес свои вещи в угловую нишу — туда, где когда-то спала его сестра, повесил фотографию Талии назад на стену, чтобы не так остро чувствовать одиночество. Он уставился на хмурую статую Зевса, могущественную и гордую. Но теперь эта статуя уже не пугала его. Она лишь нагоняла на него печаль.
— Я знаю, что ты слышишь меня, — сказал Джейсон статуе.
Статуя ничего не ответила. Ее раскрашенные глаза, казалось, смотрели на Джейсона.
— Мне бы хотелось поговорить с тобой лично, — продолжал Джейсон, — но я понимаю, что ты не можешь это сделать. Римские боги не любят общаться со смертными. К тому же ведь ты… царь богов. Ты должен подавать пример.
И снова молчание. Джейсон рассчитывал хоть на что-то — более громкое, чем обычно, ворчание небес, яркий свет, улыбка. Ну, нет так нет. Улыбка была бы зловещим знаком.
— Я помню кое-что… — С каждым новым словом уверенность в себе покидала Джейсона. — Я помню, что быть сыном Юпитера трудно. Все только и ждут, что я буду лидером, но я всегда одинок. Наверное, то же самое чувствуешь и ты на Олимпе. Другие боги оспаривают твои решения. Иногда тебе приходится делать трудный выбор, и они тебя критикуют. И ты не можешь прийти ко мне на помощь, как это делают другие боги по отношению к своим детям. Ты должен сохранять дистанцию, чтобы никто не сказал, что ты поощряешь любимчиков. Наверное, я просто хотел сказать…
Джейсон набрал в грудь побольше воздуха.
— Я все это понимаю. Со всем согласен. Я постараюсь сделать то, что в моих силах. Я постараюсь сделать так, чтобы ты гордился мной. Но мне бы совсем не помешали твои советы, папа. Если ты можешь сделать хоть что-то… помоги мне, чтобы я помог моим друзьям. Я боюсь завести их в ловушку, где они
Джейсон ощутил холодок на спине и понял, что сзади кто-то стоит. Он повернулся и увидел женщину в черной одежде с капюшоном, на плечи ее была наброшена накидка из козьей шкуры, а в руках она держала римский меч — гладиус.
— Гера!
Она скинула капюшон с головы.
— Для тебя я всегда была Юноной. А твой отец уже давал тебе советы, Джейсон. Он прислал тебе Пайпер и Лео. Дело не в том, что ответственность за них лежит на тебе. Они еще и твои друзья. Слушай их — и все будет хорошо.
— Тебя прислал Юпитер, чтобы ты сказала мне это?
— Никто меня никуда не посылает, герой, — отрезала она. — Я не почтальон.
— Но ты втянула меня в эту историю. Почему ты отправила меня в этот лагерь?
— Я думаю, ты знаешь, — сказала Юнона. — Необходима была смена лидеров. Это единственный способ навести мосты через пропасть.
— Я с этим не согласен.
— Ну и что? Зевс отдал мне твою жизнь, а я помогаю тебе исполнить твое предназначение.
Джейсон пытался сдержать ярость. Он посмотрел на свою оранжевую майку и татуировки на руке и понял, что эти вещи не сочетаются. Он содержал в себе взрывоопасные противоположности, представлял собой смесь не менее опасную, чем какое-либо из снадобий Медеи.
— Ты не возвращаешь мне мои воспоминания. Хотя ты обещала.
— Большинство из них вернется в свое время, — сказала Юнона. — Но ты сам должен найти путь назад. Тебе нужно провести следующие месяцы с твоими новыми друзьями, в новом доме. Ты завоюешь их доверие. К тому времени, когда вы отправитесь в путь, ты станешь лидером в лагере. И ты будешь готов стать миротворцем — помирить две великие силы.
— А что, если ты меня обманываешь? — спросил Джейсон. — Что, если ты делаешь это, чтобы спровоцировать еще одну гражданскую войну?
Лицо Юноны было непроницаемым. Что скрывала эта маска — любопытство, пренебрежение, сочувствие? А может, и то, и другое, и третье. Хотя вид у нее был вполне человеческий, Джейсон знал, что она другой породы. Он все еще помнил тот ослепляющий свет — истинное обличье богини, врезавшееся в его мозг. Она была Юноной и Герой. Она существовала одновременно во многих местах. Объяснения ее поступков никогда не были однозначны.
— Я — богиня семьи, — напомнила Юнона. — Моя семья слишком долго была разделена.
— Нас разделили, чтобы мы не убивали друг друга. Основание, как мне кажется, достаточно веское.
— Пророчество требует, чтобы мы изменились. Гиганты восстанут. Каждый из них может быть убит только совместными усилиями бога и полубога. Этими полубогами должны быть величайшие из современных полубогов. Сейчас они разделены на два лагеря. Если мы останемся разделенными, то не сможем победить. Гея на это и рассчитывает. Ты должен объединить героев Олимпа и вместе с ними отправиться на битву с гигантами на древних полях Греции. Только там можно убедить богов присоединиться к вам. Это будет самая опасная операция, когда-либо предпринятая детьми богов.